В доказательство королева вызвала крылья – голубовато-белоснежные, словно вытесанные из хрупкого, искрящегося льда – грациозно помахала ими, – во все стороны так и посыпались бриллианты.
Василиса чуть не вспыхнула от негодования: вот спасибо вашему величеству за наглую демонстрацию дара камней настроения! Того самого дара, из-за которого она позволила Астрагору копаться в судьбе дочери!
– Маар, нам пора обратно, – процедила девочка и первой схватилась, за деревянную раму зеркала.
– Погоди, Василиса!
Резкий окрик королевы все же остановил Василису. Было в нем нечто повелительное и непреклонное, некая убежденность в своей правоте. Да и Маар – даже не двинулся с места – так и стоял в углу комнаты, сосредоточенный и нахмуренный.
– Через какое-то время Астрагор все-таки призвал к себе Нортона, – продолжила Белая Королева. – Но не поздравить с рождением дочери, нет. – Она горько усмехнулась. – Он все рассказал твоему отцу, но подал информацию совершенно в другом свете, оболгав меня! Он сообщил твоему отцу, Василиса, будто я разрешила ему взглянуть на твой Клубок, чтобы получить дар камней настроения. Что я пришла к Астрагору и ПРОСИЛА его об этом. И он, в знак уважения к одной из немногих учениц, согласился. Но перед этим решил просмотреть судьбу нашей дочери, и увидел на одной из самых вероятностных нитей… – Белая Королева замолкла, очевидно, собираясь взвесить каждое слово из того, что собиралась произнести.
Василиса затаила дыхание. Она уже решила, что дослушает королеву до конца.
Неожиданно Лисса выпрямилась с воинственным видом, словно приняла очень важное решение, и произнесла:
– Астрагор увидел его смерть. Зачасование Нортона Огнева от руки дочери. От твоей стрелы, Василиса… Полное зачасование.
В углу шумно выдохнул Маар – Василиса видела его глаза, распахнутые от ужаса и изумления, потерявшие обычную веселость. Мальчишка бросил на подругу растерянный взгляд, и она не выдержала, отвела глаза, уставившись на собственное перепуганное изображение в зеркале.
Василиса хотела улыбнуться себе, просто хмыкнуть, рассмеяться, выкрикнуть «Неправда!», но словно онемела. Только в голове почему-то крутилось «от твоей стрелы…»
– Астрагор редко ошибается, Василиса. Нортон это знал, как никто другой… – с каким-то упорством зачастила королева, словно оправдываясь за свои слова, уже сказанные, вылетевшие изо рта, словно стая