– Кофе готов, – сказала Тори.
– Отлично. – Он подошел к кофеварке, отчитывая себя за глупое поведение.
Да, она хорошенькая. И да, он давно не смотрел на женщин всерьез, или женщины не смотрели на него. Но ее одежда не была рассчитана на то, чтобы привлекать внимание, а похвала была всего лишь дружеским замечанием.
Надо было переставать на нее реагировать. Она ему нужна. В качестве няни.
Чанс нашел чашку, налил себе кофе и отпил, прежде чем сказать:
– Вы справитесь с детьми одна сегодня утром?
Она улыбнулась широко и светло, и в карих глазах запрыгали искры.
– Это моя работа.
Его гормоны снова разбушевались. Он хотел флиртовать с ней. Но это всего лишь вежливость, а не флирт. Любой интерес с ее стороны ему просто мерещился.
– Отлично, – ответил он. – Потому что у меня встреча с братом.
– Это объясняет галстук.
Он приподнял его за кончик и дал упасть обратно:
– Выдает меня, да?
– Вряд ли вам нужен галстук, чтобы позавтракать с матерью.
– К завтраку она галстук не требует, но к ужину – обязательно.
Тори поморщилась:
– Весело.
– Утомительно. И моя встреча с братом будет такой же. – Чанс выпил кофе и вернулся в свою комнату за пиджаком. Шагая через гостиную к двери, он сказал: – Я вернусь часа через два, может, больше.
– Хорошо. – Она повернулась к Сэму и Синди. – Попрощайтесь с папой, ребята.
Оба радостно закурлыкали. Чанс мысленно застонал. Он так завелся по поводу няни, что забыл попрощаться с собственными детьми.
Поцеловав их в макушку, он вышел из коттеджа и запрыгнул в свой джип, протяжно выдохнув. Он велел себе думать про Лилию и помнить, что отношения всегда приносят проблемы. Помнить, что он не хочет новой боли.
Он завел джип и тронулся по аллее к улице. Через двадцать минут он стоял перед желтым кирпичным зданием «Монтгомери девелопмент».
Чанс глубоко вздохнул. Неудивительно, что он устал от драм. Лилия испортила ему жизнь, да и вся его семья, за исключением Гвен, была сплошной проблемой. Он думал, что все кончилось, когда умер отец, но брат преследовал его уже несколько лет, уговаривая вернуться домой. Чанс всегда ускользал, до прошлой недели – бегать с детьми было труднее.
Так что после звонка Макса он поговорил с матерью и вернулся домой. Не для того, чтобы угодить брату, и точно не навсегда. Он будет называть Гвен матерью, а теперь, когда правда об отце была известна, их отношения ничто не испортит. Но он не был уверен, что хочет снова общаться с братом, который скрывал от него секрет отца. И кажется, единственный способ отделаться от настойчивого Макса – вернуться в Теннесси.
Чанс пошел к входу. Пусть брат выскажется, а он поблагодарит его за предложение и откажет. Никаких ссор. Никаких ковыряний в старых ранах. Никаких споров. Он спокойно попросит брата оставить его в покое – на этот раз окончательно – и на этом все.
Он вошел в стеклянные двери и остановился,