Другая. Catrine Crane

чтобы изменить неизбежное, хотя понимала, что это невозможно. Я чувствовала все, что он хотел бы сделать, читала по глазам. Он как будто обнимал меня, гладил мои волосы, старался утешить меня, несмотря на то, что ему самому было очень не просто. Нашу безмолвную беседу прервал его наставник. Он с сожалением произнес:

      – Нам пора… больше ждать нельзя…

      Тогда он еще раз ласково посмотрел на меня и произнес тихо-тихо, шепотом, спокойным бархатным голосом:

      – Я не прощаюсь и буду ждать тебя через год, – и также медленно, провел по всей длине моих рук, до самых кончиков пальцев. Он тоже запоминал ощущения от прикосновения к моей коже. Тяжелый вздох вырвался из груди, когда он прервал контакт, но взгляд все еще не отводил. Я ловила каждое слово, ритм сердца учащался, а глаза предательски наполняли слезы.

      Я ничего так и не сказала, так и не нашла слов, которые бы стоили момента. Лишь в последнюю секунду задержала касание наших пальцев и мысленно произнесла: «Дождись…, пожалуйста…», надеясь, что он прочитал безмолвное послание. Затем как будто густой туман застелил все вокруг.