Я проследила за взглядом снарра и с трудом скосила глаз влево – с противоположной стороны лежала «личинка» с головой Федора. Судя по крепко закрытым глазам, он спал, либо пребывал в беспамятстве.
– И что… будем делать? – я, как могла, гнала от себя панику. Получалось плохо, – у тебя есть план?
Ты пробовал… уползти со стола?
В другой ситуации я бы посмеялась над своими словами, но сейчас надо было действовать, как бы нелепо это не звучало.
Сама я попробовала проделать «дырки» там, где находились руки, но тесто прилегало слишком плотно. Клейкое, зараза, и прочное, как раствор для гнезд у чаек.
– А это идея.
И огромная гусеница неуклюже завозилась.
– Только не упади!
Поздно. Судя по звуку, ушастый собрат по несчастью грохнулся прямо на пол. Остается надеяться, что стол был не слишком высоким, и что тесто смягчило падение.
– Ты там жив?!
– Вроде да, – прокряхтел Ленс, – вот же гхар, не могу подтянуться без рук. Сейчас, попробую зацепиться подбородком…
«Ушами» – невесело подумала я и начала молитву Солнцу.
Я не прощалась с жизнью, нет – поневоле я верила в свое особенное предназначение, хотя и не желала его исполнять (такой вот парадокс), да и снарры, настоящие снарры, не могли взять и просто умереть.
Солнечные эльфы – настолько большая редкость в империи, что сумасшедшие подражатели даже не опознали «оригинал».
А вот и чей-то топот… Не стоило вспоминать о «веганах», ох, не стоило.
– Пирожочки мои, – пропела хозяйка харчевни, – чародейские…
Я ее не видела, но сразу узнала голос, и теперь он показался по-настоящему ненормальным.
– А вот и убежал один пирожочек-колобочек мой… куда же ты от мамочки?
Таким елейным голосом деревенские мамаши увещевают малых детей, когда они выкидывают деревянные погремушки, и сейчас это было… страшно.
– Отпусти нас, – Ленс говорил уверенно, как будто точно знал, что дело увенчается успехом. Я бы так не смогла, наверное, – зачем мы тебе? Ты же видишь, что мы снарры.
– Тем более, снартарийские деликатесы здесь редкость.
– Моя семья вам заплатит, – эльф зашел с другой стороны, – много, очень много золота.
– А потом пустит стрелу в сердце, – захохотала женщина, – не держи меня за дуру, пирожочек.
– Я дам клятву перед ликом Солнца. Мой народ никогда не отступается от подобных клятв.
Последовала тишина. Видимо, хозяйка размышляла.
– И все равно, я не могу быть уверена, что ты скажешь клятву, а не пролопочешь детскую скороговорку на своем снартарилле, так что нет, нет и нет.
– Отпусти хотя бы девушку.
Сердце кольнуло. Но не может быть все так плачевно! Отец нас обязательно спасет! Только бы он был жив!
– Еще чего! У нас давно не было невинной девицы.
– Да с чего Вы взяли, что она невинна, – не знала