похорон
не нужного стране
солдата.
Мы стали выше
тех имён,
что уезжали из России
под птичий гам,
в любви сезон,
когда дожди тоску
косили.
Мы стали выше
нацменьшинств,
их брали тёплыми
в постелях.
И мы спускались
с тех вершин,
что нас признать
не захотели.
* * *
Тараканьи бега
ночей,
каллиграфическая
усмешка
поколения палачей,
вдохновение
прозаическое,
год пятьдесят третий,
дело врачей.
* * *
Ночных берёз
серебряный магнит
с причудами
воображения
усталость тишины
хранит,
и ветер, красный
паровоз,
везёт донос
на окруженье,
на партячейку,
мол, отбились
от пятилетки
правых дел,
и вот
спасители явились,
пока он за страну
радел,
обвыклись
и к нему с вопросом:
«Всё по порядку
изложил?»
А он в ответ
на них с доносом,
ведь он не зря
в Чека служил.
* * *
Край поля,
горизонта край,
край Родины
и неба рай,
стоит игрушечный
трамвай,
дождей узкоколейка
ведёт
в заброшенный
сарай,
где сапоги
и телогрейка
за Днепрогэс,
рукой подать,
и Бабий Яр,
и полицаи
из наших?
Да,
не из СС,
такие вот дела,
когда
серп-молот
и прогресс
труда,
когда
спалённых хат
не счесть,
когда
пожар любви
сменяет
месть,
а дальше –
дружба и война,
одна
на всех,
на наших и на тех.
Неужто
если есть страна,
то неизбежна
и война
как торжество
земных утех?
* * *
Раненое небо
к нам пришло с войны,
по краюхе хлеба
маршируют сны.
Мама, я не плачу –
умирает жизнь,
будет всё иначе,
мамочка, скажи.
Годы кинолентой
в прошлое зовут,
сорок первый,
лето падает в траву,
лагеря, окопы.
подвиги солдат,
в чёрном пол-Европы,
и в крови наряд.
Горе, как молитву,
в храме повторяй,
всем сердцам убитым
уготован рай.
города воскресли,
расцветает май.
о войне все песни
памяти отдай.
* * *
Ты