– Удалось что-нибудь изменить? – ехидно поинтересовалась Джессика.
– Пока что нет. Но, полагаю, было бы ещё хуже, если бы на моём месте находился кто-нибудь другой.
Джессика повертела чашку кофе в руках. Она многое хотела сказать. В основном относительно того, что думает о политиках и их способности повлиять на реальность, в которой живут простые люди наподобие неё, но не успела.
У Богарта зазвонил телефон. Тот не стал включать голосовую и визуальную связь, а поднёс трубку к уху и сказал:
– Да.
Какое-то время Богарт молчал. Джессика выжидающе смотрела на него.
Потом Курт нажал отбой и кивнул Джессике:
– Нужно возвращаться в город, – сказал он. – У меня срочные дела.
Джессика решила не задавать вопросов. Она продержалась почти пятнадцать минут, за которые они успели вернуться в гравилёт, а потом всё-таки произнесла:
– Ты не расскажешь мне, что случилось?
Богарт, до того смотревший в окно, бросил на неё быстрый взгляд. Джессика отчётливо видела, что тот колеблется, но потом, когда уже перестала ждать, услышала:
– Сейчас в Конклаве четыре партии. Очень неудачный расклад, потому что слишком велик шанс зависнуть в равенстве голосов. Есть ещё малые фракции, но большинство из них следует за своим Драконом. Одним из четырёх. К счастью, утилитаристов легко купить, а партия Свободы слишком слаба, чтобы принимать решения самостоятельно. Но в итоге мы так или иначе получаем равновесие сил. Мы… и магократы. Керидж Тортон. Помнишь тот случай, когда ты прочитала о моей связи с боевиками? Я полагаю, эту статью заказал он. Мы попробовали предпринять ответный шаг. А сейчас он, похоже, нанёс контрудар. Он пытается в моё отсутствие поставить на голосование вопрос о подписании пакта с Сетью. Тортон прекрасно знал, что я не появлюсь в Конклаве в эти дни.
Сердце Джессики бешено застучало при мысли о том, что всё может закончиться прямо сегодня. Она обнаружила, что тянется к Курту всем телом, и тут же одёрнула себя, заставляя отодвинуться и успокоиться. Щёки пылали, а тот озадаченно смотрел на неё.
– Всё хорошо? – спросил Курт.
– Да, – выдохнула Джессика и заставила себя кивнуть. – Извини.
Она отвернулась к окну, чтобы ничего больше не объяснять.
Гравилёт пересёк черту города, и Курт спросил:
– Ты доберёшься сама, если я высажу тебя здесь? Мне нужно спешить.
– Доберусь, – рассеянно ответила Джессика. Она взялась за ручку фиксатора и надавила. А потом замерла, резко повернулась к Курту, внимательно следившему за ней, и, повинуясь порыву, начала:
– Курт, если я скажу тебе, что у меня неприятности… – она замолкла, не зная,