Проснувшийся. Анна Викторовна Черных

мокрого дерева, тело пронзила обжигающая боль.

      Отпрыгнув, я прижал к себе травмированную руку и наконец-то увидел их.

      Пятеро девочек стояли напротив меня, наклонив головы. В руках одной из них было что-то наподобие хлыста.

      – Что происходит? Кто вы такие? – спросил я, прижимая к себе обожжённую руку, на которой вздувался алый волдырь, наполненный мутной жидкостью. Видимо здесь никому не сказали, что мертвым не больно, и такого происходить не должно.

      Они смотрели на меня. Стояли, смотрели и не шевелились. На секунду закралось подозрение, что это жутковатого вида куклы. Я повторил вопрос:

      – Кто вы такие?

      Ответом мне вновь стало молчание. Ладно. Я медленно протянул руку к оконной раме. В тот же момент одна из них предупреждающе зашипела, перехватывая хлыст. Я убрал руку.

      Я рассматривал их, пока они рассматривали меня. Почему-то вся эта ситуация напомнила мне одну из тех программ про животных на Дискавери, которые Джесси любила смотреть по выходным. Охотник охотится на жертву. Осталось определиться кто есть кто.

      Интересно они думают об этом? Едва ли. Не похоже, чтоб они вообще умели думать. Прошло уже минут… черт его знает, сколько. Время здесь идет иначе. Свет за окном изменился. Но они так ничего и не делали. Стояли и смотрели. Будто выжидали, на сколько меня хватит.

      Я попробовал снова наладить контакт. Выставив вперед руку, я медленно шагнул вперед, повторяя вопрос. Ответом снова стала тишина. Будь я человеком, я бы в ужасе пытался убежать. Но я больше не человек. Медленно, но верно расстояние между нами сокращалось. Еще пару шагов, и я наконец-то смог отчетливо различить их лица (или то, что ими должно быть).

      Они напоминали неудачную игрушку Франкенштейна. Глубоко посаженные черные глаза смотрели из-под густых бровей, нависающих над ними. Их нос чем-то напоминал лисий – сужающийся к концу, он был покрыт чем-то вроде… чешуи. У всех, кроме одной – у нее тут и там пробивалась темная шерсть. Звери тяжело дышали, так что мутная слюна скатывалась по длинным тонким зубам, капая на пол. От человека осталось разве что тело, так нелепо одетое в праздничные платьица. Чертовы выпускницы школы благородных девиц Ада.

      Я приближался к ним, не отводя взгляда. Но в какой-то момент и здесь все пошло не так. На очередном шаге я наступил на особенно гнилую половицу. Послышался скрип, треск, а после моя нога по колено ушла в пол. Контакт разорвался, и в этот же момент я услышал крик, и мне в шею вцепились миллионы острых иголок.