Поджарая, словно гончая, бортинженер Алиса завалилась в столовую сразу после рабочей смены. Положила скафандр и инструменты прямо на стол, разогрела обед и плюхнулась в свободный стул. «Не раскидывайся вещами!» – прозвучал в голове голос отца.
– Сегодня можно дать слабину, пап. Все ботаники заняты своим экспериментом, никому я не интересна, – вполголоса ответила молодая блондинка, – и добавила. – Ох уж эта внекорабельная деятельность. Вроде первоклассный инженер, а чувствую себя сантехником. С этой работой даже мой сосед бы справился, если бы прошел центрифугу с похмелья. Приятного аппетита… мне, – она хихикнула и принялась за еду.
Трапезу прервали – выключился свет.
– Так даже уютнее, – поблагодарила Алиса и стала набивать рот горячей едой, она знала, что ее могут вызвать на сверхурочную смену из-за этого отключения.
Загорелись оранжевые светодиоды и закрякала сирена – код опасности «высокий». Она застыла с открытым ртом и из него повалилось пюре, так тщательно туда набитое.
– Нет! Подопытным хомячком я не буду! – выпалила Алиса. Она вскочила со стула и подбежала к двери со стороны стыкового отсека. Стала неспешно оглядывать коридор, как услышала глухие шаги, быстрые шаги. Шаги приближались. Мимо, запинаясь и оборачиваясь, пробежал профессор Розанов, самый главный экспериментатор и вообще самый главный на станции. Она проводила его взглядом. Тут же правым ухом девушка услышала, как по коридору пронеслось горловое клокочущее: «Ууурррллл», оно шло оттуда, откуда прибежало начальство. Из темноты появилась человекоподобная тварь, существо с огромной головой. Тусклый свет диодов не позволял разглядеть его детально, пока оно не приблизилось. Оно было почти напротив и снова издало свой угрожающий клич. «Ууурррллл», – затянуло существо с головой осьминога нанизанной на человеческое тело. На его шее открылся дыхательный клапан и капли влаги брызнули на стекло. Щупальца растопырились и обнажили острые зубы вокруг круглого рта. Из него высунулся длинный язык с отверстием на конце и зашевелился, будто что-то нащупывал в воздухе. Вдруг он замер, но в тот же миг осьминожье отродье нечеловеческим прыжком настигло жертву у стыковочного отсека. Профессор только и успел, что вскрикнуть: «Нет!», но было уже поздно. Тварь придавила его к полу, моментом свернула шею и присосалась к артерии, утоляя голод.
– Фан, блин, тастика, – Алиса буквально стекла по двери. Она сидела на полу, запустив руки в волосы, и с силой надавливала на виски.
«Не выражайся на людях!», – прозвучал строгий голос.
– Людей здесь нет, папа. Что мне делать? Если бы только ты был рядом…
Она откинула голову назад и погрузилась в воспоминания о счастливом детстве: вот она бежит по тротуару и прыгает по весенним лужам, крича от радости, не замечая ничего вокруг. Вот бежит следом папа, ловит ее за руку и поворачивает к себе. Его взгляд строг, сейчас он скажет что-то поучительное, как