– Voulez-vous l’addition?
– Yes, bill.
В моем счете все соответствовало заказу. Я оплатил, допил вино, положил монетку на стол и пошел к выходу.
– Sir, your book!
– Merci.
«Да, забыть не получится», – мелькнула мысль, и я отправился в отель.
В номере я поборол лень и сон. Разобрал чемодан, извлек из него ножик для путешествий (благо во Францию разрешали провозить в багаже) и открыл вино. Запах оказался очень приятным. Затем повесил одежду на вешалки, принял душ, состояние улучшилось. Ложиться спать было еще рано. Впрочем, и идти куда-либо, проснувшись где-то в районе трех часов ночи, не стоило. Первый день, акклиматизация и адаптация – и с этими мыслями я расположился в единственном кресле рядом со столиком. Включил телевизор, среди длинного списка каналов обнаружился один на русском языке. Мое внимание переключилось на подарок от отеля. На столике был один бокал.
– Они что, знали, что я приеду один?! А я не знал! Нет, определенно паранойя, психика не в порядке, нужно чаще отдыхать. Вот уже и сам с собой разговариваю.
Вино подышало, вкус вполне соответствовал запаху. Мне понравилось. Конечно, линейка вин у французов простирается почти в бесконечность, как и ценники, однако подарок для постояльцев в таком отеле с историей просто не мог быть плохим и вполне соответствовал ситуации.
– За приятное путешествие, – сказал я, поднимая бокал.
Мое внимание переключилось на ретро книжный шкаф в углу. Конечно, его назначением было создать соответствующую атмосферу… Книги оказались учебниками конца девятнадцатого – начала двадцатого века.
– Ладно, в шкафу детали интерьера, интересно, что же я купил? Открытка – понятно, 1896 Le Chat Noir, а нагрузка? Даже не посмотрел, что впарили…
Я устроился в кресле с бокалом, открыл книгу в месте, где лежала открытка… Под потертой обложкой без надписей скрывалась грамматика латинского языка, издание «Париж 1840 год».
– Да уж, грамматика латыни на французском, обули так обули. Просто два любимых языка, – проворчал я, отпивая вино, – еще и бумага странная, очень уж новая… А открытка хорошая.
Половина второго бокала улучшила мое настроение, и внимание переключилось на шоу. Еще через несколько минут объятия Морфея приняли уставшего путешественника.
Очнулся я через час от зуда в левой руке. Она оказалась внутри закрытой грамматики, прижата обложкой. Там же оказалась и прилипшая к руке открытка.
На внутренней поверхности руки, ближе к локтевому суставу, отпечатался штамп с титульного листа учебника, причем не зеркальное, а прямое изображение. Я отправился в душ и попробовал отмыть пятно, ничего не получилось, но зуд пропал.
– Похоже, придется искать салфетки из лавки сувениров…
«Ну, ну, удачи, вторая загадка», –