Я сидел за столом в одиночестве смотрел и слушал. Смотрел, в который уже раз, на их золотые полумаски; на шикарные каштановые волосы, волнами сбегавшие с милых головок куда-то в пол; на гипнотизирующие движения их рук. Я снова услышал удивлённый, как бы единый, вздох публики, последовавший за исчезновением полумасок и превращением певчих птичек в миловидных девушек – близнецов. Сказка вновь разворачивалась перед моими глазами во всей своей прелести. Когда это было увидено мной впервые? Казалось, прошла целая вечность, а на самом деле – всего два месяца. Я закрыл глаза и попытался представить, что ничего этого не было. Что я никогда не видел сестёр Гавриленко. Сон. Это был сон. И мне стало грустно. Не просто грустно, а очень печально. Даже тоскливо. Я уже готов был взмолиться, обратясь к судьбе: прости меня, грешного! Не лишай прошлого и не отбирай будущего! Но, вместо этого просто открыл глаза и вновь включил слух. Совершённого оказалось достаточно, чтобы вернуть себе счастье жизни. Девушки исполняли мою любимую «KARAMIA»: Не было печали, просто уходило лето…
Час пролетел незаметно. Вернулись братья Высокие и помахав мне издали, всё, мол, в порядке, снова подсели к тем же дамам, преданно поджидавшим своих кавалеров. Однако, вскоре старший из Высоких подошёл ко мне и спросил: шеф не будет против, если я загребу со стола бутылочку Шампани?
– Саша, что ты такое говоришь, – я искренне удивился, – вы вообще, можете все вместе просто взять и пересесть сюда. Мне одному всё это не одолеть. – Я обвёл рукой стол, – Смотри, поляна ещё почти не тронута. А я, на самом деле, уже не боец. Я тяжело ранен алкоголем и чувствую, что пора отваливать.
Второго предложения не понадобилось. Высокие и их подруги дружно оккупировали стулья вокруг нашего дармового угощения. Тут я обратил внимание на то, что уже не менее получас прошло после исполнения Розой и Лилей последней песни, но они всё ещё отсутствуют и на сцене и за столом. Меня охватило лёгкое волнение. Но, имелся ли к этому повод? Наверное, певчие птички, утомившись после выступления, просто удалились восвояси, поехали домой спать – почивать. Я попрощался с Высокими и их дамами, пожелав всем приятного вечера, хотя была уже глухая ночь и двинулся к выходу из ресторации. Зайдя, на дорожку, в комнату под буквой «М», я лицом к лицу столкнулся с человеком, которого, точно, недавно где-то уже видел и запомнил. Худощавый, лет пятидесяти, коротко стриженый седой ёжик, добротный костюм, волевое лицо аскета, обуреваемого какой-то целью. И только в такси я вспомнил: Алабино, концерт в воинской части и он. В первом ряду с края. Сидел и не хлопал в ладоши. Странно… Следит за кем? За мной или за всем составом «Двойной звезды»? Шпион иностранной разведки? Пока товарищ Крутов разрабатывает детали операции, сама операция, возможно, под угрозой провала! Шпион ходит вокруг