– Вот и будет теперь твоя внучка женой медведя, Чочу. – злобно ухмыльнулся Тулам. – Ведь, кто он, неведомо никому. Да и среди бурят его никто и никогда не видел.
– Слышит моё сердце, что полюбил он Каю, – возразил старик. – Долго она ждала своего счастья.
А ровно через семь дней глубокой ночью кто-то постучал во входную дверь дома Чочу.
Отворил её старик и обомлел. Перед ним стоял огромный бурый медведь.
– Не пугайся, отец! – сказал зверь Чочу. – Я тот самый юноша Бабагай. Пришёл за невестой своей Каей.
Горькими слезами заплакал Чочу. Где же это видано, чтобы девушку замуж за медведя выдавали? Однако впустил в дом ночного гостя.
Увидев зверя, проворно схватила Кая лук и стрелу, но тут же опустились её руки. Узнала она сердцем любимого в образе медведя. По светлому и умному взгляду узнала.
– Вот за тобой пришёл, – пояснил Бабагай, – как и обещал. Ровно неделя прошла. Кони ждут. Собирайся и ты, отец! Свадьбу играть будем.
– Дорог ты мне и таким, – смутилась Кая. – Но скажи, кто превратил тебя в медведя.
– Злой Боо, – ответил медведь.– Как только станешь ты моей женой, Кая, чары спадут. Так он предрёк. Завидовал он моей молодости и силе, удаче на охоте.
Имя же Боо переводится с бурятского языка просто – «шаман». Ничего в нём плохого нет. Но это человек, носящий его, был не столько шаманом, сколько злым колдуном. Много вреда людям приносил.
– Ты и вправду любишь меня, – нахмурилась Кая, – или просто хочешь стать человеком?
– Я всю жизнь готов медвежью шкуру, – взревел Бабагай, – только бы ты была со мной! Это единственное моё желание, Кая.
Ярким румянцем вспыхнули щёки девушки. Приятны ей были слова эти. Но не хотела она выдавать своих чувств перед женихом.
Гордость или, скорей всего, гордыня затмила её разум.
– Послушай же моё условие, Бабагай! – сказала она. – Я в доме буду делать мужские дела, а ты – женские. Я на охоту стану ходить, а ты – пищу готовить. Если согласен, то пойду за тебя замуж, Бабагай.
– Такого же не может быть! – запричитал старый карагас. – Усмири свою гордыню, Кая!
– Выполнить твоё условие, Кая, не в моих силах. Ведь я был, есть и буду мужчиной, – с печалью ответил Бабагай. – Видно, не судьба быть нам вместе. Прощай!
Глухо хлопнула дверь. Хотела она окликнуть уходящего жениха, да не смогла преодолеть себя. В густой тьме растворилась фигура медведя.
Отпущенные на волю кони Бабагая с лёгким ржанием разбежались по равнине.
– Трижды счастлив тот, – сказал Чочу, – кто не потерял коня, друга и любовь свою!
– Ты прав, дедушка, – ответила Кая и выбежала на улицу.
Сердце приказало девушке вернуть уходящее счастье.
Долго искала она медведя. Шла босая по острым камням и колючим травам и кричала: «Бабагай! Ба-ба-гай!!!». Но никто не отвечал ей, только глухо причитало эхо: «…ай! …ай!!!».
Остановилась она от