Но самое главное, она чувствовала себя спокойно и снова получала удовольствие от своей работы. Она была полна рвения и высоких целей, а еще уверенности, которую, как она думала, она навсегда потеряла во время своего последнего ужасного года в Лондоне.
Двадцать минут спустя она уже сидела в комнате с тридцатью другими полицейскими офицерами и знакомилась с описанием типичного больного, извращенного, нелюдимого охотника за детьми и с новейшими технологиями, которые использовались в операциях по обнаружению подобных. Один или два раза некоторые подробности о сайтах педофилов оказывались для нее слишком отталкивающими, и тогда она отвлекалась от них и снова обращалась мыслями к Анджеле Рэндалл, отмечая про себя, что следующим утром надо позвонить на радио.
Семинар завершался вопросами от аудитории. У Фреи вопросов не было, а те, у кого они были, в основном углублялись в технические подробности. Но последний вопрос привлек ее внимание, и не столько из-за его предмета, сколько из-за того, кто его задал, – это был старший инспектор Саймон Серрэйлер, который проводил с ней собеседование, но с момента ее переезда в Лаффертон находился в отпуске. Она сразу вспомнила, каким молодым он ей показался для своего звания и насколько необычным было сочетание его светлых, почти нордических волос с темными глазами.
В конце семинара он перехватил ее.
– Рад, что вы смогли появиться. Не очень весело, правда?
– Мрачновато. Боюсь, что была даже пара моментов, когда мне пришлось отключить мозг.
– Значит, вы не покинете нас ради нового подразделения?
– Э… нет.
– Хорошо. Может быть, вы зайдете ко мне завтра и расскажете, как тут осваиваетесь?
– Я приду, сэр, спасибо. Мне все очень нравится.
Старший инспектор Саймон Серрэйлер улыбнулся, но потом резко повернул голову, когда кто-то тронул его руку.
Улицы Бевхэма были ярко освещены и заполнены припозднившимися