Путешествие на «Снарке». Джек Лондон

ничего не знаю. Будь у меня деньги или кредит, я построил бы другой «Снарк», который все-таки ложился бы в дрейф. Но мои средства на исходе. Мне приходится принимать нынешний «Снарк», каков он есть, или все бросить, а я не могу бросить. Видимо, мне следует научиться разворачивать «Снарк» против ветра кормой вперед. Подожду следующего шторма, посмотрю, что из этого выйдет. Я думаю, что это осуществимо. Все зависит от того, как будет корма принимать волны. И кто знает, быть может, в одно прекрасное штормовое утро в Китайском море какой-нибудь седобородый шкипер вдруг примется в изумлении протирать себе глаза при виде маленького суденышка, сильно смахивающего на наш «Снарк», которое будет разрезать волны кормой, подставленной навстречу ветру.

      P.S. Вернувшись по окончании нашего плавания в Калифорнию, я узнал, что длина «Снарка» по ватерлинии равнялась не сорока пяти, а сорока трем футам. Его строители, по-видимому, не в ладах с рулеткой или с двухфутовой рейкой.

      Глава III. Жажда приключений

      Нет, жажда приключений еще жила назло паровым двигателям и конторе Кука и К°. Когда появилась в печати заметка о моем предполагаемом путешествии на «Снарке», то молодых людей со склонностью к бродячей жизни оказалось чуть не легион, а также и молодых женщин – не говоря уже о мужчинах и женщинах более пожилого возраста, предлагавших себя мне в спутники. Да что говорить, даже между моими личными друзьями нашлось около полдюжины очень сожалевших о недавно состоявшихся или предстоящих в скором времени браках. А один из таких браков – это я знаю наверное – чуть было не расстроился, и все из-за «Снарка».

      С каждой почтой я получал груды писем от избранных натур, задыхающихся в «копоти и вони городов», и мне скоро стало очевидно, что Одиссею двадцатого столетия, прежде чем ставить паруса, нужен целый штат стенографисток, чтобы разобраться с корреспонденцией. Нет, жажда приключений, конечно, не умерла, раз вы можете получать письма, начинающиеся, например, так: «Несомненно, что когда вы прочтете этот крик души незнакомой вам жительницы Нью-Йорка», – а дальше вы узнаете из этого письма, что эта незнакомка весит только девяносто фунтов, хочет быть мальчиком для услуг и жаждет посмотреть белый свет и поплавать по морям.

      У одного из претендентов оказалась «страстная любовь к географии»; другой писал: «Надо мной тяготеет проклятие вечной тоски по вечному движению – отсюда и письмо к вам». Но всех превзошел один парень, который хотел ехать, потому что у него «очень уж зачесались ноги».

      Некоторые писали анонимно, выставляя кандидатами своих друзей и давая этим так называемым друзьям самые лестные характеристики, но мне в таких письмах мерещилось всегда что-то подозрительное, и я их обычно до конца не дочитывал.

      За исключением двоих или троих, все сотни моих волонтеров были вполне искренни. Очень многие присылали фотографические карточки. Девяносто процентов соглашались на любую работу, девяносто девять предлагали работать