– Как называется этот шедевр? – спрашиваю очаровательного кондитера.
– «Лебединое озеро», – смеётся Инна и придвигает блюдце с тортом Юре, наливает чай в чашки.
Чтобы нарушить напряжённую тишину, я пытаюсь начать беседу:
– Такая жара стоит в эти дни. Тяжко. Юра, ты хорошо
переносишь жару?
Он мне не ответил, посмотрел, как на врага народа и обратился к Инне.
– Мы можем поговорить две минуты без свидетелей?
Она вздохнула, извинилась передо мной, и они вышли. Форточка на веранде была открыта, и я, хоть и не подслушивал, но слышал все слова, которые они сказали друг другу.
– Его обязательно нужно было звать сегодня? Небось, надеялась, что я не приду?
– В последнее время мне уже трудно предугадать твой приход.
– Ты очень изменилась. Ведёшь себя дерзко.
– Но что плохого я сделала? Почему ты злишься? Посидим, поедим торт, поболтаем.
– Тебе бы только болтать. Так, выбирай – ты его выпроваживаешь, и мы идём к реке, или я ухожу.
– Но он ведь гость. Мой друг.
– Я всё понял.
Разговор прекратился, послышался звук удаляющихся шагов и стук железных ворот. Открылась дверь, и вошла Инна, очень расстроенная.
– Он обиделся? – тихо спросил я.
– Да. Но на что здесь обижаться? В последнее время, что ни сделаю, всё не так.
– Странно.
– Да, странно.
Инна была подавлена, даже не попробовала своего торта.
Сидела молча. Я не могу её такой видеть.
– У тебя есть карандаш и чистый лист бумаги? – вдруг спрашиваю я.
Инна на меня удивлённо смотрит. Мне показалось, что она даже немного заинтригована.
– Карандаш есть, а вот с бумагой негусто.
– Ты можешь меня подождать, всего одну минутку? Я мигом!
Очень быстро я бегу домой, беру большой чистый лист бумаги, несколько простых карандашей и возвращаюсь к Инне на веранду. Она сидит за столом, опустив голову на руки.
Глаза у неё невероятно печальные, но такие прекрасные. Мне кажется, в них слёзы. Этого я не вынесу.
– Инночка, вот сиди так, не шевелись. Здорово. Я нарисую твой портрет.
– Портрет?
– Да. Я хорошо рисую. Я учился в художественной школе и даже хотел поступать в художественное училище, но потом передумал. Всегда мечтал нарисовать твой портрет.
– Это интересно. Ещё никто до тебя этого не делал.
Я вижу, что настроение у неё улучшилось, и приступаю к работе. Удивительное у неё лицо. Нельзя сказать, что все его черты идеально правильны, но все вместе они рождают гармонию. Её красота не сразу бросается в глаза, но чем больше смотришь на эту девушку, тем красивее и прекраснее становится она. Я рисую и наслаждаюсь. Мы молчим, и нам хорошо. Штрих за штрихом, и портрет почти готов. Немного страшно показать ей своё творение.
– Замечательно, – улыбается