Не разгадывал, не распытывал;
Полюбив тебя, я махнул рукой,
Очертил свою буйну голову!
А. К. Толстой
© Ирина Криницкая, 2020
ISBN 978-5-0051-6024-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Встреча
Вы когда-нибудь встречали девушку, которая была бы красива, умна, трудолюбива, добра, бескорыстна? Просто какое-то воплощение христианских добродетелей… Я встретил такую девушку. Сначала был удивлён. Потрясён. И очарован. У неё очень красивое имя, и оно звучит для меня словно музыка.
Я помню Инну совсем маленькой, да я и сам тогда был карапузом. Мы играли с ней на куче песка, строили замки, дворцы, гаражи или просто «пекли» куличи, украшая свои кулинарные изделия цветами и стёклышками. Конечно, у неё всё получалось гораздо красивее, и я на неё за это сердился. В том возрасте я ещё не понимал, что Инна – чудо, я просто любил с ней играть. Вместе мы отправлялись «путешествовать по бабушкам». В селе много одиноких старушек, которые рады пообщаться с ребятишками, угостить пряничком или конфеткой. Мы любили слушать их рассказы, хотя и не всё нам было понятно. Инна часто изображала артистку и заводила песню: «Рома-а-а-шка белая-а-а», надев длинное мамино платье. Она сама себя объявляла:
«Выступает заслуженная артистка Инна Никольская!» Я громко хлопал, хотя «ромашка белая» мне надоедала. На отсутствие бурных аплодисментов заслуженная артистка очень обижалась.
Однажды Инна вынесла стаканчики, блюдца, чашечки, и мы принялись играть в магазин. Но недолго длилось наше детское счастье. Мама Инны, увидев, чем мы играем, была весьма озадачена и поспешила изъять весь наш «магазинный инвентарь», которым мы орудовали. Ведь он был из чистого хрусталя. К нашей удаче, мы оказались аккуратными продавцами и ничего не разбили.
Сколько забавных случаев и увлекательных приключений связано с подругой детства. Детство… Светлая, чудная пора.
Я не видел Инну семь лет. Мои родители развелись, и мама не разрешала приезжать к бабушке, матери отца. А я так любил бывать у неё. У меня будто украли кусочек детства. Я был мал и не мог объяснить маме своих чувств, а она и не стремилась их понять. Гнев на отца и боль брошенной женщины переполняли тогда её сердце. Бабушка очень скучала по мне и просила в письмах отпустить внука в гости. Но мама была непреклонна.
Летом я сидел в душном городе и мечтал о речке, которая протекает почти у бабушки Любиного дома, о шуме листвы, о душистой траве и звёздном небе, которое бывает только в нашем селе. Так мне казалось.
Но я вырос. И сам приехал в место, которое моя детская душа считала лучшим во вселенной. И я увидел её.
Не узнать мою дорогую «заслуженную артистку» я не мог. Но почему так часто застучало моё сердце?
Инна не узнала меня. Из вежливости она ответила на моё приветствие – в селе здороваются со всеми. Пришлось напомнить о себе и наших детских проделках. Девушка заулыбалась, сказала, что рада меня видеть и побежала по делам. Потом я убедился, что дела у неё всегда.
Мы живём по соседству. Это так здорово! Я могу наблюдать за Инной. Она не догадывается об этом. Хотя… Нет, не догадывается. Я делаю это осторожно. Что меня в ней так привлекает? Девушка как девушка. Стройная, светловолосая, приветливая. Но я ничего не сказал о глазах. Это целый мир. Я бы всё время смотрел в эти глаза – голубые как небо. Если Инне грустно, набегают тучки, и небо меркнет. Не люблю тучи и облака в её удивительных глазах. Пусть в них будет много солнца, пусть они сияют и лучатся, рождая нежную улыбку. Если верить, что глаза – «зеркало души человека», то, как прекрасна её душа. Есть в этой девушке чистота. Она не похожа на других. Может, это всего лишь иллюзия? Оптический обман зрения? Но сердце подсказывает: она такая единственная.
Меня удивляет, что Инна никуда не ходит, всё время дома хлопочет по хозяйству с утра до вечера. У меня просто мечта – застать её за «ничегонеделаньем», но она пока не осуществилась. То Инна носит воду из колодца, то моет посуду, подметает, чистит, убирает, пропалывает грядки… Она когда-нибудь отдыхает?
Но какой в селе отдых? Я почему-то представляю её возлежащей на огромном ложе в искрящейся одежде с диадемой в волосах, окружённой множеством слуг и морем цветов с пьянящим ароматом. Инна – королева. Что это мне взбрело в голову? Она наверняка бы посмеялась над моей фантазией и сказала: «Да уж, королева, в платочке. Вот отпущу с аудиенции маркиза и пойду картошку копать». Она с юмором. Это я в девушках обожаю. Славная Инна. Но я не скажу ей, что король придёт к королеве и отпустит всех слуг.
Вдруг она будет возражать? А король может погибнуть от тоски.
У меня сегодня одновременно счастливый и горестный день. Я набрался храбрости и пригласил Инну пойти со мной вечером в клуб. Она согласилась, и в десять вечера я, замирая от восторга, поджидал её у калитки. Хотелось подарить ей цветы, но я ведь только друг. Тогда угощу её чем-нибудь вкусным. Друзья