Сказ о тульском косом Левше и крымской ай-Лимпиаде. Андрей Баранов

не подсказал, а без божьей помощи никак. Тут надо пойти нам было в Киевскую сторону, почивающим угодникам поклониться или посоветовать там с кем-нибудь из живых святых мужей, всегда пребывающих в Киеве в изобилии, – заныли хором мастера, которые как бродячие собаки все время ошивались тут же у ног. – От Тулы-то до Орла всего два девяносто верст, да за Орел до Киева снова еще добрых пять сот верст. Пустяки! А до Тавриды-то через Дон без пересадок тыщу верст лесом, этакого пути скоро не сделаешь, да и сделавши его, не скоро отдохнешь – долго еще будут ноги остекливши и руки трястись. Надобно было отслужить молебен Николе-угоднику, когда мы надысь близь Мценска промчались – там древняя «камнесеченная» икона была, приплывшая сюда в самые древние времена на большом каменном же кресте по реке Зуше. Икона эта вида грозного и престрашного и без нее ну никак!

      Платов эту речь не дослушал и сразу как закричит:

      – Что же вы, такие-сякие, сволочи, делаете, да еще на всякие молебны растрачивать время просить смеете! Или в вас и без этого бога нет! Может вы набахвалили перед мною, а потом как пообдумались, то и струсили и теперь совсем сбежать решили, унеся с собою и царскую золотую шкатулку, и наделавшую вам хлопот аглицкую ай-Лимпиаду в футляре!

      Но Лиза за мастеров заступилась:

      – Такое предположение совершенно неосновательно и недостойно искусных людей, на которых теперь почивает надежда нации! – сказала она с горячностью и даже подняв пальчик кверху. – А что касается церковной службы, то мы тут же на месте соорудим походную церковь и отслужим в ней молебен за успех предприятия.

      Так и поступили. В три дня воздвигли деревянный даже единого без гвоздя походный божий храм ибо туляки, люди умные и сведущие в металлическом деле, известны также как первые знатоки в религии. Ну конечно бить там поклоны мастера и впрямь собрались всерьез и надолго, однако Платов это дело быстро прекратил – послал за ними свистовых. Свистовые же как прискочили, сейчас вскрикнули и как видят, что те не отпирают, сейчас без церемонии рванули болты у ставень, но болты были такие крепкие, что нимало не подались, дернули двери церковные, а двери изнутри заложены на дубовый засов. Тогда свистовые взяли с улицы бревно, поддели им на пожарный манер под кровельную застреху да всю крышу с маленькой церквушки чуть не своротили. Но крышу сняли, да и сами сейчас повалилися, потому что у мастеров в их тесной хороминке от безотдышной службы местного отца Силуана, натуры чрезвычайно деятельной и неугомонной, в воздухе такая потная спираль сделалась, что непривычному человеку с свежего поветрия и одного раза нельзя было продохнуть.

      Платов сейчас к мастерам:

      – Готовы ли планы будущей стройки?

      – Все, – отвечают, – готово.

      – Подавай сюда.

      Подали ему бумажку, а на ней только три слова: «С божьей помощью».

      Платов говорит:

      – Это что же такое? А где же планы, по всей зодческой науке, ваша работа, которою вы хотели государя утешить?

      Оружейники