– Нам сообщили примерно с часу назад. Полисмены не успели зафиксировать инцидент, в их контору данные не поступали. Мы свяжемся с ними позже. – повествовал кардинал. – На первый взгляд, ничего особенного, но, думаю, тебя это заинтересует. – сказал он, с пол-оборота посмотрев на своего спутника. Преподобный лишь хмыкнул. – Нам придется спуститься в подвал. Лестница там крутая и почти осыпавшаяся, так что…
Высокопреосвященство, остановившись у бронированной двери, потянул ее на себя, открывая взору поглощенный темнотой спуск. В ад, должно быть, – с долей надежды подумал священник, пока кардинал выжидающе разглядывал черты его осунувшегося лица, которому тени придавали нечто инфернальное.
– Ты по-прежнему куришь? – спросил Честертон с нотками отеческого порицания в голосе.
– Imprimatur4 не закрепляет запрет на…– но преподобный быстро прервал свою оправдательную речь, сообразив, на что был нацелен вопрос.
Вашерон достал из кармана зажигалку армейского типа. В тишине звонко откинулась крышка. Вспыхнули и расцвели языки пламени. Запах бензина смешался с удушливой затхлостью.
Преподобный двинулся первым, освещая путь в подземелье. По стенам протянулись длинные тени.
Обогнув пролет, мужчины оказались в помещении, больше походившем на гипогей – изрытый пол, сырость, липкая влажность. Раймонд, двигаясь почти ощупью, шел впереди, направляемый голосом кардинала.
– Поворот налево, поворот направо, еще раз направо…– кажется, Честертон успел неплохо изучить локацию местности.
Пройдя сеть ответвлений и коридоров, наконец, они вышли в более просторный отсек, и на какой-то момент Вашерону показалось, будто бы он ослеп. Из-за косяка дверного проема с отсутствием двери, лил неестественно яркий свет. Священник опустил руку с зажигалкой, пытаясь сфокусировать зрение. И первым, что бросилось ему в глаза, были трупы.
Комната, расположенная по подсчетам в западной части здания, представляла собой картину кошмарных сновидений больного разума. Преподобный, стоя у порога, пристально сканировал взглядом окружающую обстановку, считывая возможную и предполагаемую информацию. Огромная жаровня пылала, вжатая в противоположный конец усыпальницы. По полу вереницей тянулись сальные свечи, уже начавшие оплывать, что в совокупности с жаром печи создавало испарину. По каменным стенам тянулись всенепременные пентаграммы с козлиными очертаниями и надписи, выполненные, хотелось бы верить, краской, дублирующей цвет человеческой крови: «Ave Satanas, Es Diabolus Magnus, Vocamus Te, advocamus Te, veni et vince5», и подобное в том же духе. На соседней плоскости был установлен внушительных размеров крест, но перевернутый. Вердикт вполне ясен: сатанинский обряд. Дополнение: халтурный сатанинский обряд, проведенный экзальтированными кретинами.
Священник с неизбывной грустью воззрился на несчастный крест. Кто-нибудь должен провести массовую акцию устранения безграмотности и объяснить