– Нас будет трое, – решительно заявила Спарк. Я удивленно посмотрел на нее. На лице у девушки появилось обиженное выражение. – Я знаю об этом больше, чем вы все!
– Четверо, – сказал Пер.
Интересно, он хоть понял, что мы замышляем убийство? Это все я виноват, что втянул их в это дело. Юный, полный сил Фитц ни за что не позволил бы, чтобы о его планах узнали посторонние. Я стар и измотан, а они все равно уже знают слишком много. И это опасно для них и для меня. Интересно, удастся ли мне унести хоть какие-то тайны с собой в могилу?
– Увидим, когда придет время, – сказал я, понимая, что, если просто отказаться, они примутся спорить.
– Вы-то увидите, – сказал Шут, нарушив молчание.
Повисла неловкая пауза, потом Пер вымученно рассмеялся. Мы все присоединились к нему. В нашем смехе горечи было больше, чем веселья, но мы пока еще живы и движемся к своей зловещей цели.
Глава 9
«Смоляной»
Еще до того, как король Шрюд постановил, что учить Силе следует только членов королевской семьи (не вполне благоразумное решение с его стороны), искусство управлять Силой стало забываться. Когда мне шел двадцать второй год, во всех прибрежных герцогствах прокатилась эпидемия кровавого кашля. Болезнь не щадила ни стариков, ни молодых. Много зрелых магов Силы умерло тогда, а вместе с ними умерли и познания в этой магии.
Когда принц Регал обнаружил, что чужеземные торговцы готовы хорошо платить за свитки о Силе, он стал тайно распродавать библиотеки Оленьего замка. Понимал ли он, что эти бесценные манускрипты в конце концов попадут в руки Бледной Женщины и пиратов красных кораблей? Споры об этом долго шли среди аристократов Бакка, однако, поскольку Регал уже много лет мертв, вероятно, мы никогда не узнаем правды.
Все вместе мы спустились к причалу, чтобы посмотреть на прибытие Смоляного в Кельсингру. В Баккипе, где я вырос, причалы были сколочены из крепких черных досок, сильно пахнущих дегтем. Казалось, они пребывали там со времен, когда Эль привел к нашим берегам море. Пристань Кельсингры была новенькая, сверкающая свежей древесиной; светлый настил поддерживали каменные сваи. Но построена она была на руинах древнего причала Элдерлингов. «Интересно», – подумал я. Сам я не выбрал бы для сооружения пристани это место. Полузатопленные дома у берега говорили о том, что река часто меняет свое русло. Сегодняшним Элдерлингам неплохо было бы перестать вглядываться в прошлое и начать отталкиваться от того, каковы город и река в наши дни.
За городом, за утесами со сломанными вершинами, на самых высоких холмах тут и там виднелись потеки снега. В отдалении я видел нежно-розовые березы и ивы с красноватыми молодыми побегами. Ветер с реки был влажным и холодным, но резкое дыхание зимы в нем уже не чувствовалось. Погода менялась, а с ней и моя жизнь.
Когда «Смоляной» подошел к берегу, заморосило. Пеструха сидела на плече Персивиранса, нахохлившись, чтобы меньше мокнуть. Лант стоял позади мальчика, Спарк – рядом с Янтарь.