А еще в голове, как назло, вертелись вопросы: каково ощущать в себе эту пробку? Каково вообще спать с Марком? Может быть, все не так хорошо, поэтому он и прибегает ко всяким приспособлениям?
Книги Э. Л. Джеймс в свое время произвели на меня яркое впечатление, особенно сцена с шариками. Хотелось испытать что-то похожее и на себе, но было страшно, да и не решилась бы я провернуть такое в одиночку. Попыталась поделиться идеей с Юрой, но он только отмахнулся от моих извращений.
«Бабе нужен хороший член, – сказал он. – Это только тем мужикам, у которых с ним беда, приходится извращаться…»
Знаю, грубо, но таков уж Юра. Таким он был всегда: грубоватым и прямолинейным.
Мы познакомились на первом курсе, он стал для меня первым. Я не знаю, каково это быть с другим мужчиной. Но мне всегда казалось, что секс, он и в Африке – секс. Будет ли процесс сильно отличаться, если сменить партнера?
Но я снова вспомнила аэропорт и туалетную кабинку. Разве та рыжая отдалась бы Марку, если бы секс с ним был похож на то, что вытворял в постели ее спутник, который следил за багажом?
Или почему у Марка имеется полный шкафчик всяких приблуд, если у него – а я уверена, что это так, – с членом полный порядок?
Не представляю, на что похоже чувствовать на себе другие руки, не говоря уже о большем. А вдруг другому мужчине, оказавшемуся со мной в постели, понравилось бы то, что никогда не нравилось Юре? Например, поза наездницы?
Юра говорил, что ничего не чувствует, когда я сверху. И как только наша половая жизнь ограничилась несколькими позами, так и я перестала кончать рядом с ним.
«Ты вся такая зажатая, Вера, – говорил Юра. – Может, хватит ждать, что я все сделаю за тебя?»
А мне просто было больно в позе, когда он сзади, – вот откуда взялась вся моя зажатость, но я почему-то не говорила ему об этом. Что там, потерпеть эти шесть с половиной минут, верно?.. Я ведь люблю его и хочу, чтобы ему было хорошо со мной.
Только вот Юра ради меня терпеть не собирался. Ему было проще отказаться от позы, раз он ничего не чувствует при этом.
Я все-таки разрыдалась. Черт возьми, словно по расписанию. Обещала, что начну рыдать, как приземлюсь? Пожалуйста – истерика. Получите, распишитесь.
Глотая слезы, я снова уставилась на содержимое порношкафчика.
И тут…
– Вера! – громыхнуло за дверью.
Я подпрыгнула на месте. Тут же потянулась к дверце, чтобы закрыть шкафчик, но промахнулась – и смахнула пробку на пол. Мое сердце остановилось, пока пробка, будто в замедленной съемке, летела на пол.
А после красное сердце разлетелось вдребезги.
Вот теперь я точно разрыдалась в голос. Хотя и до этого не сильно сдерживалась, а ведь стоило подумать о том, что своими завываниями могу разбудить Марка.
– Вера! – взревел он за дверью. – Что случилось?!
Дрожащими руками я попыталась собрать осколки, пока Марк, судя по звукам, выламывал дверь. Щеки горели. Слезы мешали видеть. Очень хотелось провалиться сквозь землю. Мало того, что копалась в