И в этот момент Марина увидела его.
В брезентовом комбинезоне и тяжелых бутсах он шел навстречу, положив на плечо огромный гаечный ключ. Мешковатая роба ему поразительно шла, и он, шельмец, отлично это понимал. С уверенной грацией альфа-самца незнакомец приблизился к Марине, остановился, с интересом ее рассматривая. У девушки сердце заметалось в груди, а потом и вовсе остановилось. Щеки запылали, а живот свело настолько внезапно, что тело отозвалось непроизвольным рывком вперед. Слава богу, красавчик этот спазм не заметил. Леха (а это был он!) поинтересовался у Аллы, кого она привела, после чего потерял к Маринкиной персоне интерес, понес свое сексуальное тело с аппетитно обтянутыми комбезом округлыми ягодицами дальше. Замешательство девушки в мгновенье ока оценила кудрявая начальница и недовольно толкнула ее локтем в бок. То ли от удара, то ли от проснувшегося самообладания сердце запустилось вновь. Но сделало оно это уже по-другому. По-влюбленному.
***
Первый день в цехе пролетел быстро. Маринку поставили на удаленный от всего штамповочного мира пресс и доверили индивидуальную работу. КАРьерист Витя (водитель погрузчика-кара) привез ей небольшой контейнер деталей с геометрическим названием «поперечная». Каждая такая деталька в длину доходила до метра и весила 12 кг: к концу рабочей смены как минимум на 60 поперечных должны были появиться по два отверстия с каждого края. Маринка напялила новые негнущиеся верхонки и засучила рукава…
Первые десять освоенных поперечных принесли ей чувство победы и невероятной усталости. Новая обстановка, грохот, желание перевыполнить план и обворожительная задница наладчика соединились вместе где-то в районе горла 18-летней девчонки пульсирующим комком, давая понять, что в жизни Маринки наступил очередной этап. Она становилась женщиной. Оказалось, что стать ЕЮ можно не только в постели, как о том рассказывали бывалые подруги, но и вот так, в одночасье: стоя в рабочих ботинках и держа в руках на первый взгляд абсолютно бесполезный, но тяжеленный кусок металла.
К концу смены Маринка не чувствовала ни рук, ни ног. Если бы у нее был хвост, то и он непременно отвалился бы, как в письме дяди Федора из Простоквашино.
Когда цех замолчал, девушка бросила в контейнер 49-ю поперечную и вытерла пот со лба тыльной стороной ладони. Из-за пресса тут же показалась довольная физиономия Аллы. Мастерица не ожидала увидеть практически побежденную груду металла, но, надо отдать ей должное, девушку похвалила, зафиксировала подвиг в журнале и позвала с собой в раздевалку. Маринкины ноги слушать отказывались, на какой-то момент ей показалось, что они теперь пойдут только в такт грохочущим прессам и дрожащему от этого полу. Рядом остановился