Нинель упрямо сжала глаза и выругалась на саханском. Ей прилетела пощечина, а затем её больно схватили за подбородок, впиваясь в него ногтями.
– Открывай говорю!
Нинель рванула в бок, оставляя клочки своих волос в руках мужчины и царапая лицо об ногти.
– Эээ, стой, стой! – послышались крики, со всех сторон и Нинель поняла, что сейчас ей не убежать – слишком много народу.
– Своенравная баба, – хохотнул её пленитель. – Но сильная.
– Пойдём, покажем её предводителю, да пора в путь.
Нинель увели к какому-то человеку, который тоже одобрительно её осмотрел, не упустив возможности полапать за грудь и попу, а так же отметить её ужасное состояние.
– В фургон её! – были последние слова так называемого предводителя, прежде чем девушку засунули в темный фургон. Там она наконец смогла взглянуть на окружающую обстановку, но картина, которая её там ждала, была слишком неприятной, чтобы стоило открывать глаза.
В темноте тесного фургона, в верёвках и кандалах, стояли люди разного возраста и пола. По их изможденным, худым лицам было понятно, что в пути они давно, и обращались с ними как и положено – как с рабами. Нинель яростно зарычала, давая понять, что не потерпит рядом с собой кого-либо, и от её утробного рыка люди начали отходить от новенькой подальше, насколько это позволяла тесная повозка. Девушка принялась развязывать верёвки зубами, исподлобья поглядывая на окружавших её людей. Они с ужасом наблюдали за дикой эльфийкой, больше похожей по повадкам на животное, чем на разумное существо. Да и видок у неё был соответствующий.
Нинель безжалостно раздирала верёвку, и вскоре смогла высвободиться из пут. Следующие на очереди были ноги, и Нинель быстро развязала узлы. Она прислушалась – на улице разговаривали люди. Их было трое сзади повозки, ещё двое по бокам. Впереди тоже были люди. Все они были верхом на лошадях. Девушка обшарила себя и поняла, что все её вещи забрали. Нинель яростно зарычала, потеряв самое ценное, что у неё было всё это время – саблю и конспект лекций. Её заливала ярость, но она лишь присела на корточки, пытаясь заглянуть за полог. Свет вгрызался в глаза, но Нинель упрямо пыталась отыскать у ехавших сзади воинов свои вещи. Их не было.
Единственное желание, которое сейчас было у эльфийки – перерезать всем окружающим её людям глотки. Даже рабам, которые её тоже раздражали. Но девушке пришлось унять свою ярость. Пока день – она не сможет убежать. Её зрение её подводило. Поэтому придется ждать ночи. Она села на пол, поджала к груди колени и прижалась к ним лбом, чтобы отдохнуть и чуть-чуть поспать. Нинель не собиралась тратить силы понапрасну на обдумывание своего положения и плана побега. Сейчас было слишком мало информации.
Весь день они передвигались в повозке без воды и еды. Нинель была более привычная к такому существованию, и стойко переносила тяготы пути. К тому же, в повозке, закрытой от холодного ветра и с большим скоплением человеческих тел, Нинель