В комнату постучались, через мгновение в дверном проеме показалось испуганное лицо секретарши.
– Кирилл Аркадиевич, – сказала она робко, – вас полдня Петр Алексеевич разыскивает.
– Хорошо, сейчас поднимусь, – улыбнулся он в ответ, изображая жизнерадостность, хотя получалось, скорее всего, плохо.
Через пятнадцать минут телеведущий ощутил, как похмелье начало сдавать свои позиции, по крайней мере, металлические стержни, пронзавшие голову при каждом повороте или наклоне, перестали его мучить, значит, можно идти и слушать упреки руководства.
Кабинет шефа был этажом выше и больше примерно в два раза, иерархия требовала четкого соблюдения норм. Проработав в телецентре еще несколько лет, Кирилл обязательно получит точно такой же кабинет на том же этаже. Понятие карьерной лестницы в Останкино некоторые понимали почти буквально.
– Ты плохо выглядишь, – вздохнул продюсер, добавив ехидно: – Значит, вчера было хорошо.
– Это от усталости, Петр Алексеевич, с самолета, десять часов перелета…
– Кирюша, – перебил его шеф, – я все понимаю, зарплата у тебя небольшая, но есть лицо. Узнаваемое лицо, почему бы время от времени не получать барыши только за лицо. Все понимаю и не возражаю.
В голову Кирилла снова стали впиваться металлические пруты. Надо было больше таблеток кидать, подумал он.
– Но и ты должен понять меня, – лицо шефа постепенно становилось пунцовым, – сегодня эфир, а тебя нет.
– Пробки, – робко парировал Кирилл.
– Какие еще пробки, – заорал Петр Алексеевич, – ты это еще телезрителям скажи, хотя плевать на них, генеральному скажи, что программа задержится, потому что в этом чертовом городе всегда пробки!
Кирилл молчал, боль становилась почти невыносимой, спорить не было сил.
– Короче так, Кирюша, – начал успокаиваться шеф, – еще раз принесешь сюда свою пьяную морду, выгоню взашей, это раз. Два: рейтинг твой, Кирилл Аркадиевич, падает, а стоишь ты в самый что ни на есть прайм-тайм, так что давай иди, похмеляйся, выходи в эфир, а потом принесешь список тем, и чтобы скандал там был, понял меня? Скандал!
– Где ж его взять-то, скандал? – Кирилл слишком поздно понял, что сказал глупость.
– Вот если ты повесишься в прямом эфире, рейтинг будет о-го-го, так что думай Кирюша, думай.
Вернувшись обратно, первым делом Кирилл выпил несколько таблеток обезболивающего, прибегнуть к совету шефа и опохмелиться