– Только ты позвони обязательно, – попросил он, умильно сложив руки перед собой. – Иначе мое сердце будет разбито.
«Мое тоже, – подумала Робин, а вслед за этим: – Похоже, тебе никто никогда не разбивал сердце, да, ловелас? Ну, держись!»
Вслух же она соврала:
– Обязательно позвоню! – и поспешила отвести глаза, благо наконец объявили о том, что самолет идет на посадку и пассажирам следует пристегнуться. Наконец-то! Право слово, это был самый длинный ее полет и, пожалуй, самые серьезные отношения.
Но на деле она раздумывала о другом. Не знак ли это того, что в своих самых смелых мечтах она права и за пределами родного города под крылышком родителей ее ждет совсем другой мир, где такая, как она есть, она будет нравиться парням? Так, может, ей не стоит бросаться в объятия первого встречного, к тому же столь подозрительно привлекательного?
Придя к такому выводу, Робин не без некоторой грусти прямо из аэропорта взяла такси и даже не оглянулась на Джея. Он же дал ей свой номер, вот пусть и ждет. А она… что же, может и позвонит. Если ей наскучит гулять одной.
Глава 4
Ту птичку Берт со всей присущей ему педантичностью разместил на подходящей дощечке и даже надпись приписал так же аккуратно, как к скелету лягушки. Только сверху распылил лак, чтобы перья лежали ровно и аккуратно.
Красиво вышло.
Но любовался новым приобретением он недолго. Сначала по дому пошел сладковатый привязчивый запах. Вроде бы и не сильный, но вскоре казалось, что все им пропахло: и шторы, и полы, и шкафы, и белье постельное, и даже сам Берт. И тщательная уборка со всеми возможными средствами очистки помогала недолго. Вскоре Берт начал чесаться, и как иначе, если даже в лимонном запахе жидкости для мытья полов теперь чудился этот прилипчивый запах? И в геле для душа. Повсюду.
Берт мыл руки чаще, чем обычно, но запах не исчезал. А через несколько дней, когда он решил полюбоваться оперением птицы, из ее высохшего глаза показалось что-то белое.
Когда Берт смог оторвать взгляд от извивающегося на ярких перышках жирного белого червя, он согнулся пополам, изрыгая на идеально чистый пол весь завтрак. В комнате запахло кислым, и его стошнило еще раз.
Только в перчатках и халате, который был выброшен тотчас после проведения той операции, Берт заставил себя убрать в комнате и вынести птицу на свалку. Он выбрал самый дальний от его дома бак на улице и все равно не мог успокоиться.
Глубоко расстроенный и лишившийся сна, он зашел в магазин оружия в Северном районе. Обычно Берт избегал таких мест, особенно в подобных районах, но ему нужно было утешиться, а ничто не могло успокоить его лучше, чем идеально расставленные товары в оружейной лавке. Ружья и пистолеты, ножи и почему-то пилы. Пилки, пилочки, включая для ногтей, скальпели и гантели. Гантели оружием не были, просто они очень нравились продавцу – подтянутому и лопоухому неформалу.
На витрине каллиграфическим почерком было выведено: