Возвращается Серёжа. Рассказ начинается сначала. Коля и Саша добавляют подробности; Герман, не отрываясь от образцов, посмеивается. Серёжа предлагает конструкцию вертела, чтобы жарить ногу, и они с Германом берутся за его сооружение с помощью железного лома, который имеется в хозяйстве нашего шофёра. Коля с Сашей рубят дрова, жгут большой костёр, нажигают угли. Насаживаем ногу на ломик, подвешиваем на рогатинах. К двум его концам прикрепляются какие-то рычаги, которые позволяют поворачивать и закреплять угловое положение ноги. Возвращаются и заглядывают на огонёк и запах трое геодезистов, один остался у палаток. Они, конечно, ещё не готовили. Приглашаем их к себе. Они с радостью присоединяются. Нас 8 человек. Мы целый день ничего не ели, поэтому больше не ждём. Едим шашлык из медвежатины. Вкусное, сочное и мягкое мясо. Наверное, это был очень молодой медведь. Привкус дичины только чуть заметен. Запиваем морсом. Потом бульон. Встаём, идём купаться. Потом жаркое и снова шашлык. Едим и едим. Геодезисты не пошли даже в свой лагерь, остались ночевать у нас. Оставшемуся дежурному они в перерыве занесли мяса и бульона. Все 20 кг – ухнули. Голоса громкие. Все возбуждены и, как будто, пьяны.
Я захожу на минуту в палатку. Отсюда мне не видно пиршество, зато слышно. Если бы я не знала, кто там и что там, я бы решила, что там совершенно пьяная компания. Голова немного кружится, все несут ужасный весёлый вздор.
Выхожу из палатки и сталкиваюсь с Герой, он пошёл за мной. Он прижимает меня к себе, в его глазах такое! Я закрываю глаза от невозможности вынести обволакивающую нежность! Я ведь тоже человек! И не бесчувственный! Гера прижимается к моим губам, я тону, тону! И снова что-то невидимое, но непреклонное разделяет нас. Я прижимаюсь к его плечу:
– Гера, не надо, мы не должны . . .
– Я знаю. Все ребята так долго вдали от своих женщин, а я старший. И если они увидят,
что я . . . В общем тогда с ними будет трудно. И ты ещё не знаешь кое-чего. Но я не могу тебе это сказать!
– Гера, всё так, но ведь есть ещё и Майя, это тоже не пустяк.
– Майя не стоит твоего мизинца. Я не понимаю, где были мои глаза! И никакая Майя меня не остановит, по крайней мере, когда мы приедем и со всем разберёмся.
– Хорошо. Давай постараемся отложить, пока не приедем.
Мы вернулись в реальность. Я залезла в палатку, а Герман пошёл к ребятам.
Поздно ночью приехали остальные. Мы повесили шкуру так, что они выехали на неё. А мы сидим у костра, и перед нами на вертеле – медвежья