– Какого черта вы встали?! – взревел он. Банда без слов следила за ним. Все ждали, что же он может сделать без помощи своих дружков.
– Мы купили вам все, что вы просили, – спокойно объяснил Ваня, – так что незачем нам идти с тобой к гаражам.
– А уголь себе решили оставить? – ехидно спросил Толик.
– Уголь нужен тебе. Вообще странно, что мы его несли досюда, а еще страннее, что мы его купили на свои деньги, – на этот раз Андрей вставил свое слово.
Толик переводил яростный взгляд с одного подростка на другого. Вокруг никого не было, и тонкое напряжение током гудело над их головами. Голубые глаза быстро заморгали, словно внутри безмозглой черепной коробки шли тяжелые мыслительные процессы. Ваня вспомнил вчерашний день. У Толика был точно такой же вид, когда они отказались ему отдавать бутылку коньяка. Он вмешался тогда в тягучее молчание, дабы прервать стальную натугу. Словно прочитав его мысли, Толик взглянул на Ваню. В голубых выпученных глазах Ваня увидел нотку отчаяния и даже мольбы. Тогда Ваня предложил ему альтернативу, чтобы смазать его поражение, сделать вид, что он имеет над ними влияние. Это нужно было сделать, ведь так было правильнее. Но теперь он начал переходить еле различимые границы. Человек ведет себя так, как ему позволяют вести себя другие. Когда границы дозволенного размыты калейдоскопом улыбок и прощений, человек наглеет и начинает взбираться на тебя, как дикое животное, завлекая все вокруг в свою собственность. Альтернативы не будет.
– Передай свои друзьям, что мы в расчете, – Ваня холодно посмотрел в выпученные голубые глаза, а внутри него все дышало алым пламенем, – и не забудь свой уголь, – на этих словах он впечатал грязный пакет в костлявую грудь так, что Толик пошатнулся назад и чуть не потерял равновесие.
Воцарилась тишина. И без того бледное лицо Толика превратилось в ужасающий мел. Складывалось ощущение, будто сейчас он потеряет сознание. Небесные фонари изумленно смотрели на Ваню, а на губах застыл немой вопрос – как это?
Вдали появилась семейная пара, толкающая детскую коляску перед собой. Ваня поджал губы и отвел взгляд в сторону. Не нужно было этого делать – означал этот жест. Очень редко Ваня позволял своим чувствам брать вверх, и сейчас как раз был один из таких случаев. Если у человека есть гордость, любые разумные доводы кажутся несущественными, когда об нее начинают вытирать ноги. Они отвечают. Неважно как: мягко, жестко, тепло или холодно – ответ срывается с их языка. Негордые люди объясняют свое поведение доводами разума, но Ваня к таким не относился. От природы он все анализировал, но чувство гордости занимало в нем ведущее место. Пройдет немало времени с этого дня, а он так и будет винить себя за столь опрометчивый поступок, но сердце будет ему давать