– Расскажи, – потребовал Андрей, выпивая и закусывая сыром с грушей. Он даже в этом был эстет! Фрукты с сыром, самый вкусный для него бутерброд!
– Да что рассказывать?! Нельку ты знаешь, та никогда ничего не попросит, не пожалуется. Развернулась и ушла. Домой приходит, а там сынок её, на окно тычет и говорит: “Мама, там дядя! И он говорит, чтобы ты не плакала, он нас любит! Тебя и меня любит? Да, мам?”. Говорит, что сразу почему-то про Димку подумала. Может потому, говорит, что слезы от обиды подступали и мысли метались: “Был бы Димка жив, такого бы не было!”
– Конечно, не было бы! – возмущённо воскликнул Ерёмин. – Димки нет, зато мы есть! Ей стоило только позвонить! Я ей самый лучший сад бы организовал!
– Ну, она не могла решиться! Не любит человек просить, говорю же!
– Да блин, Мороз! Ей Богу, да ей просить бы не пришлось, только рассказала бы!
– Знаю, Дюх, знаю! Я ей тоже самое сказал, но она не успела попросить! Через неделю Макс ей позвонил.
– Через неделю? – возмутился Андрей. – Да он сразу должен был ей позвонить, как узнал!
– Так он и не узнал бы, – усмехнулся Митя, – Димка ему стал во сне сниться и говорил что-то, возмущался. Макс говорит, ничего не понял, кроме имени “Неля”. Вот он и позвонил ей!
– Здорово! – повеселел Андрей. – И что устроили сына в сад?
– Устроили, конечно. Ходит уже!
– Здорово! – воскликнул Ерёмин, вскакивая с места и подходя к памятнику. – Блин, Димыч, ну как так-то?! Я все никак не могу поверить… Ведь ты получается рядом! Но блин, как бы мне хотелось тебя обнять…
По памятнику, вдруг, раздался глухой стук и Андрей, опустив голову, затих. Постоял так минут пять, и тяжело вздохнув, возвращаясь к столу, сказал:
– Ты знаешь, Митяй, ты на Негра не злись! Мы с ним тогда встретились, посидели в гостинке, поболтали… Молодец он! Служит он добросовестно, в Чечне был, в Абхазии вот недавно службу нёс. В Москву его зовут, но пока не хочет… У него жена и двое деток в Магадане, тут, говорит, тихо и спокойно… А про ту ночь… Про ту ночь мне рассказал…
– Да что он тебе рассказал? – перебил его Мороз, нетерпеливо взмахнув рукой. – Что под забором валялся? Типа в обмороке?
– Так ты знал, паршивец?! – взревел Андрей. – Знал! И никому не сказал?
– Не ори, Дюх! – поморщился Митя. – Ну, знал. И Димка знал! Я же на следующее утро к нему прибежал пораньше. А он с температурой лежит, бредит, какую-то ересь несёт, про то, что на кладбище всю ночь пролежал в полуобморочном состоянии. Ну, я ему сказал, что он козёл, хотел навставлять, да плюнул. А потом буча с Ивановым поднялась… Мы же его тогда в кочегарке уже мёртвого обнаружили, со шприцем в руках. Менты всех трясли, подозревали, что смерть его не случайна… Родители его полгорода на уши поставили, искали, кто сыночку их угробил. Ну, помнишь же? Негра в Саратов к тётке увезли, там он и институт закончил. Да и бред это все, что он говорит! Мажется и все дела!
– Нет, Митрич! Нет! Послушай, что он рассказывает!
– Ну,