– И тех, и других.
В большой комнате около двух десятков человек понуро стояли на коленях среди осколков стекла, обломков мебели и затоптанных книжных страниц в полном безмолвии. Были тут и взрослые мужчины, и почти мальчишки, и оборванцы, и хорошо одетые горожане.
– Ничего себе, сколько вас! – вырвалось у Зинты.
– Эти пятеро – убийцы, – Эдмар кивнул на меньшую группу у стены: парни даже сейчас выглядели как сплоченная банда. – Остальные одиннадцать индивидов – оформители сего помещения.
На скулах у него мерцали алмазные блестки. Он был без головного убора, и лекарке захотелось сделать ему замечание, как раньше в Молоне. Одернула себя: на самом деле это не двадцатилетний юнец с пижонскими замашками, а древний маг, чья память похожа на необъятную страну, простирающуюся за туманный горизонт. Такой и без шапки уши не застудит.
Роскошный серебристый мех его длинной шубы как будто сиял в темноватой комнате с неровно откромсанными кусочками хмурого неба, прилепленными снаружи к разбитым окнам. Из кого шуба, сразу было ясно: на грудь Эдмару свешивалась с левого плеча лисья голова. Зинта на нее засмотрелась – и вздрогнула: почудилось, будто сверкнул серебром приоткрывшийся лисицын глаз, хитровато подмигнул и в следующую секунду снова закрылся.
Подумалось: наверное, Тейзург навел на свою шубу какие-то чары, с него станется.
Лекарка перевела взгляд на коленопреклоненных пленников.
– Что я вам такого сделала, если вы, как последняя пакостливая нечисть, все мне тут угробили и даже книги порвали?
Никто не произнес ни слова.
Она повернулась к Эдмару:
– Ты их, что ли, заколдовал?
– Заклятье удавки, – подтвердил тот. – Болезненно сдавливает горло при неподчинении моим приказам. Я велел им хранить молчание, но теперь разрешаю отвечать на твои вопросы, раз тебе так хочется с ними поговорить, хотя, право же, можно найти и более приятных собеседников.
– Пусть скажут, зачем, – продолжала настаивать Зинта. – Я ведь им ничего дурного не причинила.
– Отвечайте на вопрос госпожи лекарки, – бросил Тейзург, погладив рассеянно-ласковым жестом лисью голову.
Охрипшие голоса забубнили:
– Мы не виноваты, нам сказали, и мы пошли…
– Все же пошли, ну, и мы, как все…
– Пива перед тем выпили, это оно довело до греха…
– Мы же ходили сурийцев бить, а кто-то сказал – она сурийцев лечит, давайте к ней тоже сходим…
– Мы ничего тут у вас ломать не хотели, само поломалось, потому что много народу пришло, уж не держите зла…
– То, что вы, невиноватые, стенки мне обгадили, хуже чем в ничейном нужнике, тоже само получилось, потому что много народу пришло? – возмущенно поинтересовалась Зинта.
Погромщики опять забормотали оправдания, валя друг на друга и на пиво. Они выглядели запуганными, угнетенными, раздавленными, и то, что именно эти люди