– Итак, любезнейшая Чернобурка, стало быть, в лесу ваш лагерь. Не изволите ли показать, где он находится? Дело затянулось, пора с ним заканчивать. – сказал Готфрид, деланно вежливым тоном, переходя к сути.
– А то у меня выбор есть? – огрызнулась альвийка.
– Сколько в лагере человек? – поинтересовался Леон.
– Сотня, ну может сотня и один, всех уж и не упомнить, – усмехнулась девушка.
– Вот это удача, лев! Значит будем биться вдвоем против сотни. Представляешь какие песни о нас будут слагать? Клянусь честью всех пока еще не сраженных Корвусом, мы прославимся на весь Астэриос! Правда, лошадей придется оставить тут, а то нечестный бой выйдет, они у нас стоят не меньше пяти сотен каждая.
– Даже не знаю восхищаться вашей отвагой или сочувствовать вашей глупости, – рассудила Чернобурка.
– Я знаю – восхищайся, – невозмутимо ответил Готфрид, а Чернобурка лишь посмотрела на него исподлобья не то с презрением, не то с восхищением.
Леон сочувственно взглянул на убитых и занялся поиском веревок, которые без труда нашел в повозке. Юноша связал уцелевших разбойников, воспользовавшись примером альвийки – мужчин привязали к деревьям. Связав руки Лисы, девушку пустили вперед в качестве проводника. Когда Чернобурка вышла вперед, Готфрид присвистнул, осматривая ее сзади и Леон шикнул на друга. Леон нервничал, руки все еще слегка дрожали после скоротечного боя. Впервые он обнаружил это когда первый раз убил врага и с тех пор, в любой битве, даже если та обходилась без жертв, стоило ражу пойти на спад, как у него начинали дрожать руки. Готфрид же чувствовал себя уверенно или по крайней мере показывал это. Его порой обуревал гнев во время битвы, но стоило той прекратится, как он быстро приходил в себя. По пути юношам встретились настоящие тела столярных мастеров: заколоты и обчищены под чистую, даже одежду и ту сняли, так и бросив голышом в кустах.
– Омерзительно. Что много злат с них сняли? Это же простые батраки. – с горечью и отвращением заметил Леон, чувствуя, как нарастает обжигающий гнев.
– Ты с какой целью интересуешься, рыцаренок? Лапы наложить хочешь? Никогда не знаешь, что найдешь у батрака в подошве сапога. – почти стихами ответила Чернобурка и добавила. – У одного в подкладке так и вовсе денег было столько, что не иначе как шулер или разбойник какой. Иначе откуда деньжата такие?
– Скорее уж накопленное за всю жизнь приданное для замужества своей дочки, – заметил Готфрид.
– Разжалобить меня не выйдет. Пусть бесприданница выпрыгивает из гнезда, а там уж либо летит, либо разбивается, такова жизнь, я здесь не причем. – пожала плечами альвийка. – Если вас это утешит, тех молодцев, что этих работяг порешили, вы уже поубивали.
Как и ожидалось, недалече от тракта, в лесу, обнаружился разбойничий лагерь, разбитый на опушке. Аппетитно шипя капающим в пламя жиром, на вертеле жарился