Рассказы о любви (сборник). Людмила Петрушевская

только!»), но молодой муж как-то тоскует, явно уходит от гостей, уклоняется (что ли они ему немного осточертели?), и молодая жена его ищет по всему дому, выводит как доказательство опять и опять на лужайку, напоказ хору собравшихся, целует его руку, локоть, как уже было сказано, покрывает мелкими материнскими поцелуями свое, мужнее, ей теперь принадлежащее по праву, лицо. Он согласен, да. Он нежно окликает ее, Кунька, они одни в этом стане старых отребий, когда-то тоже выброшенных из гнезда; но, заметим, только такие и завоевывают пространство, вышибленные скитальцы, зацепляются за беседу в самолете, за приглашение, за диванчик, за одну ночевку, за химеру и ничто – и глядишь, и пустили ростки, родили деточек.

      Это вопрос к женам, о деточках, и тут свадебный хор раскалывается на отдельно взятых певиц, идет ряд соло: где-то процветает в Японии, а то ли в Австралии упомянутое со слезой дитя жены дипломата, где-то поет в опере, щебечет у бабушки в Кишиневе первое дитя жены местного хрюшки с его китайским боксом, третья гостья тоже имеет взрослого выкидыша от первого брака, этот вообще живет на отшибе давно, выкинутый отчимом при помощи воздетой к потолку табуретки; типичная история.

      Род, о род человеческий! Одного совокупления достаточно, и целая каша заваривается на долгие поколения вперед, рожденный плод опять же плодит подобных себе и так далее.

      Определено женским кружком, что и нынешние молодожены тоже первые дети первого брака у своих родителей, покинувшие материнский кров (много лет после покинувших этот же кров своих отцов).

      Путаница-перепутаница, но факт установлен: перед собравшимися протекает свадьба детей первых ошибочных браков, чада матерей, которые (матери) затем хорошо наконец вышли замуж и нарожали других детей. Вот теперь все понятно.

      Свадьба выкидышей, детей слез, детей ужаса и горя, детей безнадежной любви, детей брошенных жен – вот что это такое. Да, одиночество и обида стояли у их колыбели, как выясняется.

      Но и это еще не всё, посмотрите на невесту. Не загадка ли? Чудо красоты, идеальная фигура, ни грамма косметики, печальные глазки под кружевом ресниц как под вуалью, нежный носик и свежий очень пухлый розовый рот, хранящий в себе как бы ровный ряд очищенных миндальных орехов, то есть сияющие зубы, на вид почти прозрачные, как китайский драгоценный фарфор, молочное стекло. Мало сравнений для описания, что и говорить. И ее бросили?

      Глаза взрослых стоят неподвижно, люди застывают, не в силах поверить в это совершенство и в такую судьбу.

      Вот она сидит – нежная, сияющая улыбка вспыхивает ямочкой на щеке – и само это совершенство спрашивает: «Маньтя, – (то есть мама) – где Мулява?»

      Тетки дружно кричат, что никакие красавицы кино не сравнятся с Кунькой.

      Теперь тот, кого она зовет «Мулява».

      Мулява бродит по дому. Муляве не хочется ничего, он преодолевает себя. Глаза его не вспыхивают, нет. Тусклый цвет, полуживой взгляд. Потрепанный вид, несвежий нос, чуточку обрюзгшие щеки. Как бы сам себя стесняется.