Их список имен и адресов толщиной с телефонную книгу. Некоторые имена отмечены галочкой, некоторые вычеркнуты, страницы пестрят вопросительными знаками. Так и кажется, что они страшно сожалеют, что заранее не расспросили, в чем же все-таки будет состоять их работа.
Найдя в списке тетю Пенн, расставив кучу крестиков и вопросиков напротив ее имени и задав несколько формальных вопросов, они просят позвать взрослых и неприятно поражены тем, что в качестве взрослого мы можем предъявить только Осберта.
Но, увидев, что в нашем случае мало что можно добавить в отчет, который все равно никто не заметит, читать не будет и делать ничего не станет, они ограничиваются стандартными вопросами. То же самое они спрашивают у всех в округе. Есть ли у нас мясные породы скота? Осберт отвечает, что овец редкой породы разводят на племя и ради шерсти. Иногда продают другим фермерам. Козлята – просто домашние любимцы, а куры слишком хорошо несутся, чтобы их есть. Это смешит меня, я не сразу понимаю, куда несутся куры.
Потом они хотят записать наши имена и возраст. Осберт сообщает – я американская кузина, они приходят в замешательство, просят показать паспорт, задают кучу вопросов о папе, о чем он думал, отправляя единственную дочь из дому в такое время. Говорю, я сама задаю себе тот же вопрос.
Оба смотрят на меня косо, впрочем, и все остальные в эти непростые дни смотрят косо. Еще спрашивают, хватает ли нам денег на еду. Осберт объясняет, что есть деньги с маминого счета. Мы сделаем все возможное, провозглашают эти типы и добавляют, что из-за эмбарго вот-вот начнется нормирование продуктов, хотя это не точно, и школы раньше распускают на летние каникулы, и мы должны держаться подальше от дорог. Делать нам больше нечего, как шататься по дорогам.
Мы интересуемся, что будет дальше и сколько, по их мнению, продлится война. Надо думать, эти вопросы раньше им в голову не приходили. Судя по их пустым глазам.
Спору нет, обнадеживает, что местные власти проявляют интерес, но в нашей жизни этот визит ничего не изменит. Последние дни мы слоняемся без дела, не зная, как быть дальше. Мы устали от деревни, там приходится часами стоять в очереди, слушая разговоры о том, что На Самом Деле происходит. Если хотите знать, никто ничегошеньки не понимает, но все делают вид, что они большие специалисты.
Те, у кого есть друзья или друзья друзей с телефонами или интернетом, утверждают, Лондон Оккупирован, на улицах танки и солдаты, повсюду пожары и беспорядки и будто бы госпитали переполнены жертвами взрывов и отравлений, а люди дерутся за пищу и питьевую воду.
Один свихнувшийся старик шепотом сообщает всем, кто соглашается слушать, что на Би-би-си вещают Враждебные Силы, поэтому никаким Радиопередачам не верьте, но его жена, закатив глаза, объясняет, что ему еще с прошлой войны повсюду мерещатся немцы.
Каждый делает вид, что в курсе