Расстроенный Иван не дождался окончания пира и уехал в Звенигород. Напрасно он убеждал себя, что она замужем, да еще за его дядей, что он должен забыть про нее, не думать и ни на что не надеяться. Разум говорил одно, а чувства повелевали по-иному. Что бы он ни начинал делать, ничего не получалось, из рук все валилось, ни за что не хотелось браться. Он чувствовал, что какая-то неведомая, неодолимая сила влекла его к Анне. Наконец, плюнув на все, он оседлал коня и поскакал в Галич.
В пути одумался, опомнился: зачем спешу, кому я там нужен? Если я влюбился, то Анна при чем? Она замужем, она несвободный человек, чего я к ней пристал?.. А потому, прибыв в город, Иван не пошел во дворец, а направился на рынок, долго бродил среди товаров, купил какую-то мелочь, а к вечеру заявился к Владимирко.
Тот обрадовался его приезду, стал расспрашивать о звенигородских новостях, сам рассказал свои:
– Помогал я великому князю Всеволоду Ольговичу в войне против Мономаховичей, да неблагодарностью ответил киевский князь. Посадил во Владимир-Волынский сына своего Святослава, а тот оказался неуживчивым и жадным, позарился на мои владения. Что мне делать? Неужто уступить? Зреет сейчас ссора между мной и Святославом, а к чему приведет, боюсь сказать.
– Быть войне? – напрямую спросил Иван.
– Думаю, что так. А мне бы не хотелось, потому как сила не на моей стороне.
В горницу вошла Анна, села рядом с мужем, стала внимательно слушать мужчин. Ивана будто обдало жаром, он не решался взглянуть на нее, опасаясь, что она угадает его состояние.
– А что, Анна, готов ли ужин? – спросил ее Владимирко.
– Слуги ждут твоего слова, – ответила она мягким голосом, и у Ивана от него пробежала дрожь по всему телу.
– Тогда пойдемте да откушаем.
– Я не хочу, – поспешно проговорил он, боясь совершить какую-нибудь глупость, хотя и был голоден.
– Ну это ты брось, чтобы я в своем доме не угостил племянника! – весело проговорил князь и повел Ивана в трапезную. Слуги тотчас поставили перед ними жареных гусей, начиненных гречневой кашей и приправленных говяжьим салом; кроме того, подали они пироги с сарацинским пшеном – рисом; из напитков на сей раз были пиво и квас.
Иван ел машинально, невпопад отвечал на вопросы князя.
– А ты чего в Галич-то приехал? – неожиданно спросил Владимирко.
Иван стушевался. Он о многом размышлял в пути, но не догадался придумать предлога для посещения Галича. И теперь его охватил страх, что дядя догадается