Шура быстро побежала домой. Она старалась не рыдать и глотала слезы. Девушка решила ему не раскрывать правды. Пускай врёт ей в глаза, а она посмотрит кто кого…
– Никуда я с ним не пойду! – прогремела Шура, стоя у подъезда.
Она облокотилась о дверь и сползла на корточки. Боль чернотой разливалась по всей ее сущности. Она задыхалась:
– Не могу… Не могу … – шептала она. – Это все невыносимо…
– Хочешь помогу? – раздался голос из кустов.
Шура взглянула и увидела бледно-жёлтые волчьи глаза. Испугавшись, она быстро забежала в подъезд. Там защита… Сюда он не попадет без приглашения… И тут она догадалась: «Смерть – он! Какая же я дура! Он же тогда со мной говорил. Это он… Кто он?..».
Шура выключила свет и сидела тихо в своей комнате. Ей надо было хорошенько подумать. Она не могла понять, как вообще они с Германом докатились до таких отношений?! Почему он стал неузнаваемым? Почему ей постоянно мстил?..
Она старалась успокоиться, чтобы к его приходу вести себя, как обычно, не вызывая подозрений.
После встречи с парнем-смертью на улице Шура пришла в себя. Она стала припоминать все в стычки с Германом в подробностях, чтобы понять, что могло без нее с ним случиться… Только она подумала, что ей давно пора связаться с Шафраном. Его необходимо расспросить, искал он ее или нет, да и оригами показал его знак. Из-за примирения с Германом Шура все свои поиски отложила. И вот… Снова судьба ударила ее по башке, чтобы она опустилась на землю…
Связаться с Шафраном ей помешал щелчок замка. В квартиру вошёл Герман. Шура напряглась. Она не обнаруживала своего присутствия. «Может, подумает, что я у Ирины?», – понадеялась она.
Но Герман вошёл в ее комнату и не сразу увидел Шуру, сидевшую на полу. Он включил свет. Заулыбался, обнажив белые зубы.
– Что в темноте сидишь? На пауков охотишься? – настроение у него супер!
«Еще бы… У него же есть Наташа!», – злилась Шура.
Она поднялась и сказала:
– Чая хочу, – и вышла из комнаты.
– Мне завари.
Шура ему не ответила, подумав: «Заварю я тебе такой чай!.. Самый горький! Давись, пей, что заслуживаешь!».
– Мама пирог сделала? – появился он на кухне.
Шуре показалось, будто лампочки ярче засияли. «Как можно так солнечно лыбиться? Прибить бы его…», – но неуверенно ответила:
– Наверное…
– Э! Ты что мне завариваешь? – Герман пощелкал перед ее лицом пальцами. – Уснула в своей комнате? Давай я сам… – гонщик сделал чай себе и Шуре, сел с ней рядом.
Чай Германа согревал душу. Но Шуре было больно от его тепла… Он ей рассказывал про репетицию и подготовку к празднику… Она его слушала, как музыку на заднем фоне, и избегала его взгляда. Шура медленно от него отодвигалась. Герман так себя по-свойски вел, что она боялась его простить и снова поверить в чудо…
Как только она смогла, то сразу сбежала в свою комнату. Но он, как назло, сам пришел к ней