Ндура. Сын Джунглей. Javier Salazar Calle

были покрыты красноватыми, с большой головой муравьями. Всё тело было покрыто ими. Они кусали меня всего. В панике я сорвал с себя одежду и принялся шлёпать себя ладонями по всему телу. При этом я прыгал и извивался как хвост какой-нибудь ящерицы, то крича во весь голос, то издавая болезненные стоны. Некоторые муравьи попадали мне в рот, заставляя меня плеваться без конца. Другие залезали в нос и в уши – они были везде. Это было, как если бы целый пчелиный рой напал на меня сразу со всех сторон. Понемногу мне всё же удалось от них избавиться. Прошло не меньше десяти минут, прежде чем я убедился, что ни один муравей не ползает безнаказанно по моему телу. Как раз в том месте, где я устроился на ночлег, пролегал маршрут бесконечной муравьиной колонны9. Всё тело моё покраснело от шлепков ладоней, а места укусов этих проклятых насекомых краснели маленькими точками на коже. Всё тело так чесалось, что я не знал, где именно надо чесать. Хотя и не было уже на мне муравьев, но мне всё ещё казалось, что кто-то ползает по мне, и я начинал снова конвульсивно дергаться.

      Справившись с приступом бешенства, охватившим меня в битве с муравьями, я взял рюкзак и стряхнул с него ещё остававшихся на нём муравьёв. Потом я как следует вытряхнул одеяло и всю одежду, которую в горячке разбросал по земле. Надев только кроссовки, я убрал в рюкзак остальную одежду. Схватив с земли горсть камней и веток, я бросил ими в стройную муравьиную колонну, яростно выкрикивая при этом оскорбления и ругательства. На какое-то мгновение я потерял контроль над собой, гнев полностью овладел мной. Да, это муравьи во всем виноваты! И я с ними поквитаюсь! Это они довели меня до такого тупого состояния, и они за всё заплатят! В яростном исступлении я принялся топтать муравьёв. Меня сжигал изнутри первобытный инстинкт разрушителя. Муравьи заползали наверх по ногам и продолжали кусать, но я уже ничего не чувствовал, боль на время перестала существовать. Единственная ясная мысль в мозгу: уничтожить муравьев. Я машинально и исступлённо продолжал давить их ногами, а ударами ладоней по ногам, рукам и груди, расправлялся с теми, которые успевали залезть на меня. На протяжении нескольких минут это было моей единственной борьбой за жизнь, единственным реальным миром для меня. Ярость и разочарование, которые я слишком долго сдерживал в себе, вдруг вырвались наружу и обрушились на муравьев вместе с неистовыми попытками растоптать их и уничтожить. Гулливер в припадке ярости, разрушающий Лилипутию. Потом, отскочив на несколько шагов в сторону, я повалился без сил в траву и замер, почти без чувств, на грани помешательства. Я не видел ничего из того, что происходило вокруг меня. Внешний мир перестал существовать, я чувствовал только одно – мою внутреннюю опустошенность. Постепенно сознание и мировосприятие возвращалось ко мне. Я вдруг вспомнил, что ночью мне показалось, что я слышал шум проточной воды. Я встал, взял рюкзак и палку и, раздетый и безразличный уже ко всему, пошел искать источник шума. Все тело у меня горело и чесалось, ноги и руки тряслись. Позади осталось множество раздавленных