– Маша, ты должна понять, что Крестовский – не та компания, с которой тебе будет полезно общаться.
– То есть Димка, который может в течении пяти секунд ввязаться в драку на улице, который курит и вообще, подходящая компания, а до противного правильный Крестовский – нет?
Маша, вскочив с дивана, уперла руки в бока. Она понятия не имела, зачем все это говорит, но удержаться не могла. Ей восемнадцать. Она совершеннолетняя. Почему мама диктует, с кем ей встречаться?
– Я не в восторге от большинства проявлений Волкова, и я с ним еще поговорю по поводу того, что он бросил тебя на празднике…
– Не надо! – испугалась Маша, однако мама, не слушая ее, продолжила:
– Но я вижу, как он к тебе относится.
– Как? – против воли вспыхнула Маша, потому что мама уже не в первый раз намекала на какое-то особое отношение Димки. Может, Маша просто его не видит?
Мама, проигнорировав ее вопрос, сказала:
– Каким бы, как ты выразилась, правильным не был Крестовский, закончится все тем, что он уедет, а ты останешься.
– Что значит «уедет»?
– Маша, не будь дурой! – повысила голос мама. – Крестовский вскоре наиграется в учебу на исторической родине и вернется в свой Лондон. Это вопрос времени. А ты останешься.
– Мама, о чем ты вообще говоришь?! – закричала в ответ Маша. – Он просто подвез меня до дома. Все. Он мне даже не нравится! У него терки с Димкой. Просто вчера так получилось.
– Ты мне не врешь? – спросила мама и посмотрела на Машу снизу вверх таким взглядом, что Маше стало стыдно за то, что она повысила голос.
– Мам, ну что ты, – пробормотала она и, наклонившись, обняла маму за плечи.
– Машка-Машка, – глухо проговорила мама в ее плечо, – как же быстро ты выросла.
Маша вспомнила, как сама вчера сказала Крестовскому, что он, похоже, будет отстреливать кавалеров своей будущей дочери еще на подлете, и подумала, что, может быть, дело не в том, что Крестовский псих. Может, все родители девочек такие?
Позже мама принялась собираться на работу – по выходным она вела занятия в английском разговорном клубе, Маша же налила себе еще чаю и долго сидела на кухне, ломая голову над тем, что не так с Крестовским, помимо того, что он оказался совсем не таким, каким она себе его представляла до вчерашнего вечера. Она думала, что он – сноб и яркий представитель золотой молодежи, и сейчас ей было немного стыдно за подобные мысли. Но кто виноват в том, что именно таким он и выглядел в своих пижонских рубашечках и пиджачках, которые носил так, будто в них родился? Прибавить сюда то, что Крестовский не удостаивал общением никого из группы, кроме Шиловой и пары ее подружек, и получался вполне однозначный образ. Проведенный с ним вечер внес сильные коррективы в Машину картину мира. Ей показалось, что он просто стесняется того, как говорит на родном