Раненный уже был полностью раздет.
Стеша невольно загляделась на голое мускулистое тело, забыв подать тазик дедушке.
Евсей, не оборачиваясь, приказал:
– Степа, налей в тазик воды, да смотри, чтобы не очень горячая была, и вместе с тряпицей подай мне.
Затем, неожиданно обернулся. Заметив направленный на голое тело раненого мужчины взгляд Степаниды, строго прикрикнул:
– Подь отседова! Нечего теперича тебе тут прохлаждаться! Иди занимайся своими бабьими делами!
Стеша, ещё раз украдкой взглянув на лежащего, вышла. Своим, хотя и неопытным женским глазом, она разглядела всё то, на что женщины в первую очередь обращают внимание: мужчина был молод, скорее юноша, чем взрослый мужчина, и отлично сложён. Хорошо развитые мышцы рельефно выделялись на его теле…
Значит, этот парень пригодился бы в их хозяйстве, непроизвольно подумала она. Ведь дедушка, хотя и старается не поддаваться возрасту, всё чаще стал сидеть на завалинке, и греться на солнышке.
Даа, постарел дедушка, здорово постарел, опять подумала Стеша. А я не смогу содержать хозяйство на должном уровне – здесь нужна мужская рука… Хорошо бы этот раненый найдёныш оклемался, и остался у нас жить… Почему-то краска смущения вновь проступила на её щеках, а сердцу стало тесно в груди…
Вот ещё! Стеша встряхнула головой, словно хотела избавиться от непрошенного видения, и опять щёки её заполыхали огнём.
Дура! Ох, какая я дура! Стеша, ойкнув, вдруг спохватилась – тесто-то совсем, однако, перестояло! Надо скорее спасать его. Она сняла полотенце – нет, ещё успею, сказала она себе, и откинув задвижку русской печи, сунула туда хлебы.
Глава четвёртая
Из забытья человек вышел совершенно неожиданно. Его вытащил из глубокой чёрной пропасти, и вернул к жизни женский голос.
Этот голос пел песню о «човне тихо плывшем по морю, а в нём дивчина писню спивае, а козак чуе, сэрдэнько мрэ…».
Женский голос пел песню на украинском языке, это почему-то он сразу понял, и пел так задушевно.
Пел так, что непроизвольно на глазах человека показались слёзы.
Он хотел подняться из постели и подойти к окну, чтобы увидеть поющую, судя по голосу, молодую девушку, но… Но стоило ему пошевелиться, как адская боль пронзила его тело, и человек вновь провалился в глубокий темный омут…
И вновь человек, судя по выражению лица, приложив волю и оставшиеся у него в запасе силы, всплыл на поверхность. Его мозг и тело продолжали сопротивляться затягивающей петле омута, петле смерти. Чело-
век судорожно продолжал бороться за жизнь. Его мозг не хотел умирать… И сознание вернулось – он опять открыл глаза.
А в это время в окно заглядывала полная луна, и одурманивающе пахло свежескошенным сеном.
В её свете он огляделся вокруг – помещение было ему совершенно незнакомо: он никогда не был в этом помещении. Как я в нём оказался, спросил он себя, но память