– Спасибо, спасибо, спасибо!
– Все хорошо, как дела? – Ой, какой заботливый, какой заботливый.
– В порядке, я рисую картину сейчас. Ты пришел сделать заказ?
– Да, я хотел. Отцу в кампанию нужны плакаты, ты бы могла нарисовать пару. десятков?
– Десятков? – Мне кажется я первый раз так сильно удивилась и от шока упала прямо на белый диванчик рядом с дверью, который я поставила для Алексии, ибо она приходила часа на три.
– Тебе не сложно? Сколько за одну? – Он так расспрашивал, что я подумала, мол ему и правда это необходимо.
– Нет, я смогу. Одна стоит 15 евро. Я могу 2 скинуть, ты же мне. приятель. – Я улыбнулась, и он тоже мне в ответ, хотя он и не переставал это делать.
– Давай где-нибудь 20 штук.
– Одинаковых?
– Нет, можешь с пропорциями немного подумать. или, в общем, как считаешь нужным.
– С тебя 260 евро.
– Мило с твоей стороны, Итэли. – он поставил ударение на первую «и» и мне показалось это чем-то интимным и только нашим. Только нашим. Я не поняла, как получилось подмигнуть ему, но я, черт возьми, это сделала и почувствовала себя максимально неловко. Вы бы знали!
– Когда заберешь?
– Ты сможешь сделать их за 3 дня?
– Это. невозможно, но я попробую, обещаю. – Это и правда было невозможно, но я так хотела сделать ему только лучшее, что даже ляпнула потом вот этот бред, – могу до завтрашнего вечера доделать.
– Если можешь. – Он взял меня за руку и. О Боже, он взял меня за руку!! Этот голубоглазый, светловолосый парень, который, буквально, был неотразим и божественен, взял меня за руку! Да, я очень сильно зацепилась за него. Это уже какая-то привязанность, а не влюбленность. Интересно, что он чувствует? Потому что меня, честно, трясет от своей же любви.
Хотя можно ли назвать это любовью?
Он вышел из кабинета, а после и из здания, в котором я работаю, и поплел по улице в какую-то неведомую мне сторону. Я расстроилась. Я расстроилась! Но почему? Да, я не могу лгать своему дневнику, так что. Я правда расстроилась тому, что он ко мне прикоснулся лишь один раз и то, чтобы попрощаться, а мне этого мало! Но я что королева? Нет, конечно. И к чему ему вообще меня было трогать. Я ведь, как и все, не сильно красивая, да и не сильно стремная, как сказать, типичная итальянка. Только он какой-то не сильно итальянец, потому что те итальянцы, которых я встречала на улице, проходя мимо всяких бутиков или кафе, были слегка, даже не слегка, ужасными. Но что мне мешает поверить, что этот парень из нашей