Под бумагами оказались крошки от бутербродов, что ел мужчина во время работы, слой пыли, которую не убирали из–за массы бумаг, и чашка, что стояла в самом углу стола, засыпанная чертежами, с засохшим кофе на дне и стенках. Кружку Женя отнесла в раковину и наполнила водой, колебания воды в кружке представлялись ей как магнитные волны, которые были способны перенести её саму и её друга в будущее.
Вообще–то она не была уверена, что это будут именно магнитные волны, но воображала себе, что происходить это будет подобным образом: её как будто окутывает что–то невесомое, но в то же время и ощутимое, увесистое, заполняя пространство вокруг неё и неся в хаотичном направлении, но в будущее, туда, где не будет этой рутины и будет Илья.
Таким образом мотивировав себя, она достала из шкафа чистую пачку бумаг и карандаши, принялась исписывать страницу за страницей, не заметив, как погрузилась в сон. Разбудило её сообщение, пришедшее на телефон почти в шесть утра.
Даже на расстоянии Илья смог нарушить Женин сон, но это было даже к лучшему, ведь ей предстояло работать сегодня в полтора раза больше, нагоняя часы работы, которые она потратила на создание схем, расчётов машины.
Некогда любимая работа перестала приносить удовольствие, в голове роились формулы, которые не воплотятся в жизнь до приезда Ильи, чего может и не случиться, а из этих формул и состояли последние полгода. Без них было как–то пусто.
Женя сконцентрировала мысли на работе, уткнулась в экран офисного ноутбука и принялась печатать уже не интересовавшую её информацию о Джордано Бруно. Этого хватило на пол часа, а когда она наткнулась в контексте на слово "машины", ей пришлось сосредотачиваться заново. Это получилось лишь после пятнадцати минут медитации, чтобы через какие–то минут десять коллеги позвали её на обед, нарушив всю внутреннюю гармонию.
Скрывая раздражение, она направилась в столовую, где все бурно обсуждали предстоящую конференцию, о которой Женя забыла, но должна была подготовиться лучше всех, так как заключала всё перечисленное коллегами, а сроки поджимали. Оставалось полторы недели до этого, а основной недоработанный материал должен лежать на столе босса через два дня. Чуть не опустив своё лицо в тарелку с картофельным пюре, от которого шёл пар, то ли от безысходности, то ли от недосыпания, Женя поймала на себе насмешливые взгляды.
Проигнорировав их, она нарочно опрокинула стакан с горячим чаем, чтобы рядом сидящие подскочили со стульев и с руганями и косым взглядом пересели за другие столы, оставив её одну. Довольная своей работой Женя продолжила обедать в компании одинокого старика, что редко с кем общался. Он откашлялся:
– Не вежливо показывать столь неприличное отношение к другим. – проворчал он.
– Ну что Вы, дедушка, я не показываю неприличие, я это сделала по случайности, – нисколько не скрывала