Да, конечно, такие типажи, как Вася и Борис, еще появляются среди русских людей с завидным постоянством, но они – уходящая натура.
Кто такой этот Платон Каратаев, которого Толстой вывел учителем для Пьера Безухова? Человек, который плыл по течению и кончил тем, что его, как “больную собаку”, пристрелил по дороге французский конвоир.
Да если бы все мы были такими, давно не стало бы русского народа!
Народ наш разный. Очень разный. И мне импонирует вовсе не Борис, а такие, как Палахов, как наш новый охранник Денис, рукастый мужик. Такие люди действительно меняют жизнь. Вон как за эти годы изменилась наша деревня! Ожила. Задышала. Если бы еще государство у нас было адекватное, то, глядишь, дела пошли бы еще веселее.
Впрочем, многое на Руси осталось прежним. Менталитет наших людей меняется с трудом. Заглянуть в чужой карман. Позавидовать. Обсудить. И осудить. Это вот наше, родное».
И Дубравин усмехнулся своим мыслям, вспомнил, какие слухи и сплетни о нем самом доходили из деревни: то он собирается закрыть для людей проход на пляжик, построив бетонный забор, то он все продает и уезжает за границу, то вдруг скупает все окрестные земли…
Внизу снова начал скрипеть стул. «Дед» Борис полз обратно к себе в комнату.
Дубравину вдруг стало жалко его. Никому не нужный, одинокий человек. Ему захотелось как-то ободрить Бориса, сказать ему что-то хорошее. Но тут он услышал, как «дед» орет на собачку чихуахуа, которая жила с ним в этом доме и скрашивала его досуг, и желание пропало.
«Это его карма. Каждый проживает жизнь и в конце пожинает плоды. Как прошлых жизней, так и этой… Ну, а мне-то зачем досталось такое? Наверное, для урока. Чтобы смотрел. И думал, как надо правильно жить, чтобы потом правильно умирать.
А еще, пожалуй, эта ситуация учит меня терпению и мягкости к людям. Самым разным. Ведь как я не любил в юности своего брата-алкаша, как ненавидел пьяниц! Лупил их в армии, когда был начальником гауптвахты. Теперь, на склоне лет, аукнулось: живи рядом, молчи и извлекай уроки!»
Он спустился. Съел приготовленный Людмилой простой деревенский завтрак и засобирался на работу.
Конечно, ему хотелось еще отдохнуть. Но долгие размышления в последние годы, особенно после выхода на пенсию, привели его только к одному: работать придется всегда. До самого последнего часа!
II
Во дворе, куда Дубравин вышел с парадного крыльца, он увидел картину маслом. Палахов рядился с мастерами. Шел типичный русский разговор с размахиванием руками, почесыванием затылков и глубокомысленными замечаниями на политические темы.
Дело в том, что прошлая зима была необычайно снежной и плотно укрыла металлическую крышу сугробами. А весной снег сходил сверху глыбами и помял тонкий металл. В преддверии новой зимы задумали поставить рассекатели снега и вызвали специалистов. Вот сейчас и решали с ними, что да как.
Дубравин