Таких, как он, людей без гражданства, называют бомжами. Они слоняются по кольцу от общины к общине, перебиваясь самой грязной работой, за которую платят сущие гроши. В редких случаях, если бомж обладает полезной профессией, его принимают в общину. На памяти Витьки в Мид таким образом взяли десять человек. За этот же период в бомжи разжаловали пятерых – кого за пьянство, кого за воровство монет из казны. Недавно был случай: троих поймали на сливе воды из общего бака – добытое они продавали за полцены, а полученные монеты тратили в Гуме на шлюх. Все трое недолго проходили в бомжах – загнулись от жажды.
– Отдай ее мне, – бомж указал на бутылку с мочой.
– Зачем? – спросил Витька, хотя до него и так дошло.
– Хоть глоточек бы…
– Нельзя такое пить. Только хуже будет.
– Я неделю жидкого во рту не держал. Готов и яду глотнуть, лишь бы язык промочить.
Витька хорошо понимал его. Позапрошлое лето выдалось особенно жарким, температура неделями стояла за сорок. При таких условиях организм требует больше жидкости, а почки выводят от силы треть выпитого. Пришлось снизить количество сталкеров в поле, норму выдачи воды сократили до одного стакана в сутки. А тут еще, как назло, встали в Кремле две водоустановки – цены взлетели, начался страшный дефицит. В Гарднере половина урожая высохла. Говорят, в Гортрансе треть механиков и водителей лишились нормы и умерли от жажды.
– Скажешь своим – пролил случайно, с кем не бывает, – бомж изобразил на лице нечто похожее на улыбку. – Послушай парень, у меня нет денег… Могу дать взамен немного ерша.
– Не надо мне.
Витька убрал бутылку с мочой в рюкзак. Если бы у бомжа осталась в организме вода, она бы выплеснулась из него слезами. Отчего—то стало по-человечески его жалко. Хотя это самое опасное чувство из всех возможных – сколько хороших людей из-за жалости полегло.
Витька достал из рюкзака фляжку с водой. Услышав всплески, бомж заскулил. Целую фляжку Витька не отдаст – там две его нормы, слишком жирно будет, а от пары глотков от него не убудет.
Бомж достал из кармана складывающийся пластиковый стаканчик, протянул трясущейся рукой. Витька закинул автомат за спину. Отвинтил железную крышку. Бомж смотрел на него голодными глазами, словно тварь на добычу.
– Эй! Отошел от него! Быстро!
Витька обернулся и увидел Кобальта. В следующий миг бомж резко схватил флягу за горлышко и рванул на себя. Витька удержал ее, но бомж вцепился как приклеенный. Свободной рукой молодой сталкер врезал противнику по лицу, отбив кулак об железные скулы. Бомж словно ничего не почувствовал. Находясь на краю гибели, его организм бросал последние силы на выживание.
Сцепившись, как парочка в танце, они мотались из стороны