– Михаил, Гавриил, оставайтесь на страже. Никто не должен войти сюда, пока я не выйду. Чтобы не произошло. Никто. Вам понятно?
– Да, Отец, – ответили они одновременно, но я видел неуверенность в их глазах.
Гавриил протянул мне небольшой контейнер.
Не раздумывая, я взял его и, повернувшись к ним спиной, сделал первый шаг вглубь пирамиды. Я всё давно решил. Назад пути не было.
– Всё готово Матис? – спросил я у моего архитектора, когда мы шли по коридорам пирамиды.
После этих слов он встал как вкопанный, его кустистые брови взлетели вверх, а в глазах я увидел готовность умереть на месте.
– Если я хоть раз подводил Вас, я готов немедленно сложить свои полномочия.
– Хватит Матис, я знаю, что ты всё сделал правильно. Считай, что я просто волнуюсь.
– Я всё понимаю, Великий, – Матис поравнялся со мной, быстро перебирая своими коротеньким ножками. – Но, заверяю Вас, что геометрия внутреннего пространства рассчитана мной с точностью…, – поправив очки на своём длинном носе, Матис секунду подумал, а затем выдал длинную цифру, которая должна была меня убедить в точности вычислений.
Я не стал ему напоминать, что для меня, его цифры – пустой звук. Я вижу истинную суть вещей и пространства и бег времени для меня, имеет цвет и запах на других слоях реальности.
– Молодец, – вслух сказал я.
Мгновение спустя, мы вошли в помещение являющееся, по сути, центром чёрной пирамиды, а на деле смещенное немного в сторону от центра.
Внешняя линия пола этого странного помещения плавно переходила в стены и, искривляясь там, где должен был быть потолок, вновь возвращалась, но уже оказавшись внутри спирального узора в самом центре.
– Вот! – с нескрываемой гордостью сообщил мой архитектор. – Это моё самое великое творение. Я горжусь им, даже больше, чем Вратами Эдема.
– Даже, несмотря на цель, с которой я буду использовать эту пирамиду? – с напускной серьезностью спросил я.
– О, цель создания, делает моё творение еще более уникальным. Я создал предмет способный убить Создателя, что само по себе невозможно, так как я являюсь структурой зависимой. Парадокс, – захихикал он.
– Ну что же, я рад, что ты рад, – я так же находил некую иронию в этой ситуации.
А что мне оставалось, если через полчаса Вселенная, скорее всего, перестанет существовать.
Гордый Матис оставил меня в одиночестве, в «центре» комнаты. Тут никого не должно быть в тот момент, когда я совершу то, что должен.
Усевшись на пол, я начал «дышать» своим истинным дыханием. Сначала медленно, дабы не породить необратимых последствий и дать Вселенной привыкнуть, не разорвать её границы.
Медленный вдох, пауза, медленный выдох. И так, с всё нарастающей силой и глубиной, я вновь «задышал», впервые с того времени, как я осознал себя. Вдох, глубокий и выдох без паузы. Я раскрывался, словно обычный цветок, вот только мои лепестки совпадали