В прошедшее, в грядущее летал,
Мог стать волной, цветком, пчелой и эхом…
Он Миром для добра повелевал.
Себя считал обычным человеком.
Учился он у гномов так, как мог,
Великой Жизни познавая цену,
И где-то рядом, у земных дорог,
Землян оберегает дух Нэцэна.
Быстро над миром столетья летели, как облака. Тысяче лет равен огненный миг Мирозданья. Даже ведь капля воды велика, широка, глубока. В ней растворились потоки лучей Ожиданья. Смерти грядущей всегда подсознательно ждём, осознавая душой, что родимся мы снова. Только не знаем, что было и будет потом. Бездна небес нам об этом не скажет ни слова.
На реке Девятке,
На реке Куин
Жил нанаец хваткий,
Важный господин.
Звался Далианом
Звался он Мешком.
Был весёлым, пьяным,
Трубка – с табаком.
Рыбу и пушнину
У сельчан скупал,
От доходов львиных
По ночам мечтал.
Жил за счёт сельчан он
В стойбище Кондон,
А потом отчалил
Быстро за кордон.
Власть Советов красных
Приняла тайга.
Далиан мордастый
Ударился в бега.
Денежки считая,
Убегал он прочь,
И нашёл в Китае
День себе и ночь.
Каждый житель здешний
Принял всё, как есть.
И ему, конечно,
Похвала и честь.
Был очень быстро создан
Колхоз из рыбаков.
Богатым стал колхозом,
Он и сейчас таков.
«Сикао покто» в славе,
Что значит «светлый путь».
Живут здесь не словами
И не как-нибудь.
Работают, как надо,
Нанайцы из села,
И есть за труд награда,
Да и всегда была.
Умеют здесь трудиться,
В тайге и на земле,
И радостны их лица
На праздниках в селе.
Им выжить помогали
Не люди из ЧеКа,
А горизонтов дали
И в небе облака.
Пришельцы-гномы рядом
Ни день, ни два, ни год….
Был для людей отрадой
Подземный звездолёт.
Немало ходит слухов,
И знают старики:
Тут много добрых духов
И гномов у реки.
С нанайцами рыбачат
Охотятся на дичь.
А это что-то значит.
Но тайны не постичь.
Всё ведь давно продумали Главные Боги за нас, и не бывает, не будет у Вечности края, и потому каждый прожитый миг, каждый час, все мы по жизни идём, не спеша «умирая». Нам заблужденья даны для того, чтобы жить и погружаться в сплошные земные проблемы. Счастлив кузнечик, затерянный в зарослях ржи. Только мы – люди, а значит, живые поэмы.
Суть легенды непонятой в том,
Что пришельцам трёхглазым, раскосым,
Суждено лишь в преданье простом
Оставаться