Четырнадцать боевых машин смерти, разрисованные различными зверями и карточными мастями, атаковали «илы» майора Спиридонова, и они были вынуждены отходить. Главная причина их столь быстрого отхода заключалась не в страхе перед противником. Будь воля Гаврилы Никифоровича, он ещё раз атаковал бы врага, но большинство его штурмовиков были одноместной комплектации. Это делало штурмовики легкой добычей для вражеских истребителей, и Спиридонов дал команду на отход.
Слабые надежды были на ложные пулеметы, которые летчики самостоятельно устанавливали на заднюю сферу своих кабин. На дальнем расстоянии это хорошо срабатывало, и немецкие пилоты не рисковали атаковать «русские летающие танки».
Возможно, помог этот хитрый трюк, возможно, отчаянные действия четверки прикрытия, но при отходе Спиридонов потерял сбитой только одну машину. Второй штурмовик из-за проблем с мотором сел прямо в степи, перед советскими позициями на Турецком валу.
Преждевременное возвращение «илов» с задания повергло командира полка Гулыгу в шок. Вылет штурмовиков находился на контроле у самого Мехлиса, а это означало самые гадкие последствия вплоть до расстрела.
– Ты что, с ума сошел?! – были первые слова изумленного комполка, выбежавшего на летное поле, прямо под крыло самолета майора Спиридонова. Впрочем, его гнев быстро прошел, когда он услышал про атаку и просьбу майора разрешить повторный вылет после необходимой дозаправки машин.
– Лети, лети, черт с тобой, может, и пронесет! – согласился со Спиридоновым Гулыга, но черт, в лице полкового «особиста» капитана Тимошкина, не пронес. Он не был лицом кавказской национальности а-ля Берия, не стряпал расстрельные дела, не принуждал женскую половину полка к интимным связям и не принимал доклады у подчиненных, одновременно моя ноги в белом эмалированном тазу, тем самым выказывая свое превосходство над летунами. Вся его деятельность заключалась в выявлении длинных языков среди летного и тылового состава и в той или иной мере их наказании. Капитан Тимошкин был типичным представителем того служивого сословия, которое не хватало звезды с небес, но очень трепетно относилось к целостности своих звезд, что украшали их погоны. Не будь вылет штурмовиков на столь высоком контроле, капитан бы так и остался сидеть в столовой, попивать компот и строить определенные планы на повариху Лизавету. Но при виде садящихся раньше времени штурмовиков ему разом поплохело, и рука сама потянулась к телефонной трубке. Уж очень сильно действовало имя заместителя наркома на работников штаба и тыла.
Техники ещё лихорадочно проводили дозаправку самолетов отряда Спиридонова, когда зазвонил телефон комполка, и раздавшиеся в трубке звуки заставили Гулыгу вытянуться