Шипы роз. Юлия Александровна Столярова

татуировку, старец не отказал и пригласил меня одну в темную коморку. Я, наивная дурочка, думала мне сделают татуировку специальной машинкой. Старец усадил меня в кресло, привязал толстыми веревками. Изаэль сложил ладони вместе, и я увидела огонь меж его рук, который стал разрастаться огромным пламенем. Эти искры пламени стали разлетаться, окружая меня, в секунду они вонзились в мое тело через мелкие поры, кровь в венах, казалось, закипала. Я сначала воинственно терпела ужасную боль, мне даже казалось, что терпение мое продлилось минут пять. Оказалось, уже через секунду я завопила, словно меня поджаривали на костре. Чувства, граничащие с реальность, в этот момент я реально думала, что умру от невыносимого огня, наполняющего мое тело, но вспомнив, что я управляю этой стихией, вспыхнула ярким пламенем, снижая градус заполняющего меня пламени старика. Изаэль снова сложил ладони вместе, и его пламя мгновенно погасло, я тоже потухла, как свечка. Мне отвязали руки, липкий пот струился по лбу. Изаэль посмотрел на меня, кивая, как болванчик:

      – Поздновато ты призвала свой огонь, менее болезненно было бы.

      – Я же не думала, что это настолько кощунственно, – фыркнула недовольно я, – Что отобразилось у меня на спине?

      Я осмотрела себя и обнаружила, что совершенно голая, щеки залил румянец стыда. Старец засмеялся по-доброму и проговорил спокойно:

      – Я столько повидал красавиц воинов за свой век, что ты не удивишь меня своей наготой.

      Повернулась спиной, ощутив, что она горит ядовитым пламенем. Вся кожа, словно после чрезмерного загара, сжалась, каждое движение доставляло дискомфорт и боль. Я затаила дыхание.

      – Твоя судьба неразрывно связана с четырьмя стихиями, которые и отобразились на твоей спине, – произнес старец.

      – Спасибо, – выдохнула я, – Помогите, пожалуйста, встать.

      Изаэль подхватил меня под руки и накинул заботливо на грудь шерстяную тряпку, в которой я недавно тут ходила. Мы вышли из коморки, я сразу же встретила встревоженный взгляд Нияза. Старец довел меня до белоснежных ступеней, я осторожно села, ощутив всю боль своего тела. Волосы неприятно касались спины, и я закрывала глаза, чтоб не заплакать. Нияз подошел ко мне и подал стакан воды, я выпила его одним глотком.

      – Отстриги мне эти проклятые волосы! – крикнула беспомощно я.

      Нияз послушно кивнул, взял ножницы у старца, которые тот заблаговременно приготовил, словно знал. Я закинула голову, волосы врезались в раздраженную спину, Нияз мгновенно среагировал и двумя движениями состриг мои волосы, оставив рваные кудри в моем новом каре. Изаэль вышел из комнаты, оставив нас наедине. Нияз погладил меня нежно по голове и поцеловал в макушку, как поранившегося ребенка. Я осторожно спустила тряпку со своего тела, обнажив грудь и спину.

      – Что там? Изаэль лишь сказал про стихии, но что именно там? – спрашивала я.

      Нияз осторожно коснулся появившегося на моей спине узора и кроме приятной щекотки я не ощутила ничего, даже боль капитулировала словно.

      – Эти три линии,