– А скажи, Михеич, те двое, что по болоту шли, в одежде были или без? – задал вопрос Валерий.
– А хрен его знает, не упомню, да и кусты мешали хорошо рассмотреть.
– Тебя, дед, сейчас бы в лабораторию, да анализы взять, томографию сделать, биополе исследовать, – задумчиво сказал один из приезжих.
– Ишь, какой шустрый. Сам по малой нужде в банку ходи. Не был я в этих лечебницах весь свой век, а сейчас и подавно не пойду.
– Ну, как хочешь. Если рога на лбу не вырастут, то, может, и обойдется.
– Это тебе женка рога наставляет, пока ты тута валандаешься. У меня все в полном поряде, – обиделся охотник.
– Не обижайся, Михеич, это он так, к слову, про рога. Мог про хвост сказать, который вырасти может.
–Тьфу, – презрительно сплюнул дед и начал сворачивать новую самокрутку.
– Значица, так, – решил он, сделав пару затяжек. – Ежели не передумали идти, то сейчас баньку стопим, помоетесь с дороги. Старая пока на стол сгоношит. Выйдем завтра поутру. До поваленной сосны я вас доведу, а дальше, извиняйте, как-нибудь уж сами. Направление, куда идти, укажу.
– Ты, Михеич, не торопись. Если струхнул маленько, так и скажи. Здесь все мужики сидят, не раз по краю хаживавшие. Через свой страх каждый из нас не раз переступал. В страхе позору нет, он человека только осторожным делает. Нужен ты нам в тайге. Очень прошу, подумай. Без собачек твоих нам, похоже, тоже не обойтись.
– Ладно пока. Утро вечера мудренее, – произнес, поднимаясь, охотник. – Заносите свои причиндалы в избу. Машину во двор загоните. Спать, как обычно, будете на сеновале.
Все встали из-за стола. Вскоре на подворье задымилась баня. У поленницы двое крепких мужчин замахали топорами.
– Красота-то какая, – один из них взвалил на спину двухпудовую чурку с воткнувшимся в нее колуном. – Эх, – колун взлетел над головой и рухнул обухом на заскорузлый пень. Чурка раскололась на две половины, разлетевшиеся в разные стороны.
– От работы удовольствия больше, – признался Валерий, тоже помахивая топором. – Спортзалу здесь не с чем равняться. От такой работы кровь предков начинает играть в жилах. Тысячи лет они вот так рубили головы врагам, – вгоняя лезвие топора в чурку, произнес он. – Генетическая память мышц. Временами ощущение такое, будто топор в шлем тевтонского рыцаря врезается или малахай татарина разрубает.
– Да, есть чем русскому человеку гордиться, – ответил напарник.
После парной все собрались за столом, вспоминая под хозяйскую медовуху прошлые походы в тайгу.
– А помнишь, дед, как на Чудовом озере года четыре назад то ли русалки, то ли водяной с тебя во время купания трусы стащили? – усмеха�