– Что происходит? – Рейчел выглядела обеспокоенной. – Ты в порядке?
– Да, а что? Я в порядке! – сказала я.
– Ладно, – она отступила обратно к двери моей спальни, оглядывая хаос. Горы одежды. Каблуки злобно выглядывают из сумок Tesco.
– Ты во сколько встала?
– Не знаю. Рано.
Я встала в шесть утра в понедельник, чтобы исполнить наказание за все свои финансовые прегрешения – начиная с ручной стирки вещей со дна своей бельевой корзины и заканчивая разбором гардероба. Кейт говорит, что нужно продавать все, что мы не используем, потому что это потенциальный денежный ресурс, а также, по фэншую, беспорядок – это плохо, потому что он преграждает дорогу новому.
Так что я собрала всю свою старую ненужную одежду на кровати.
Когда я говорю старая, на самом деле это не так. Там были платья с бирками, купленные на выход и так ни разу и не надетые. Пара джинсов из Topshop, на размер меньше моего, купленные в надежде, что я похудею, как только их надену, и пара туфель из Marni, купленных на распродаже, которые были мне большие и все время сваливались с ног.
Я знала, что, скорее всего, смогу выручить за них больше на eBay, но мне было слишком лень, так что я просто отвезла их в местный секонд-хенд, думая, что там все будут в восторге от моей коллекции. Я представляла, как они скажут, какой у меня прекрасный вкус, и как они поверить не могут, что я избавляюсь от таких прекрасных вещей.
Но ничего подобного не произошло.
– Мы не берем вещи из Topshop, – сказала помощница продавца с прямыми обесцвеченными волосами, беря джинсы сверху горы одежды в икеевской сумке.
– В этом шве дырка, – сказала она, указывая на пятнистое платье из LK Bennett.
– Тут пятно, – сказала она, указав на едва заметное пятнышко от тонального крема на вороте другого платья.
Потом она взяла зеленое шелковое вечернее платье, которое я надевала на IFTA, ирландский аналог «Оскара». Это самая дорогая вещь, которую я когда-либо покупала, – Ј700.
– Сейчас не сезон для смокингов, – сказала она, откладывая его в сторону. – Принесите его в ноябре, если хотите.
– А вот это мы возьмем, – сказала она, беря в руки персиковое платье, которое я купила на свадьбу, и большие туфли из Marni.
«Это говорит о том, что у вас дерьмовый вкус», – хотела крикнуть я. То платье было ужасным! Я купила его в отчаянии!
– Мы попробуем продать туфли за Ј50 и платье тоже. Будем держать их 5 недель, если не купят после четвертой, поставим скидку, а потом отдадим на благотворительность. Мы забираем 50 %.
Итак, моя дизайнерская жизнь стоила Ј50. Прекрасно.
Я собрала свою отвергнутую одежду и ушла с горящими щеками.
К моменту прихода домой я вся пылала от ярости.
– Тупые высокомерные коровы! – взревела я.
– Кто? – откликнулась Рейчел.
– Все в том магазине. Они не приняли мою одежду.
– Так