– Завтра будешь пить мою кровинушку! – напевает он, танцуя с матерью на руках.
– Прямо-таки пить! Будто я вампирша какая-то, – смеется она.
– Да хоть и вампирша, зато самая любимая.
Анна Степановна притворно ворчит и поглядывает на меня светящимся синим взглядом, совсем как у сына.
«Вот видишь, Ника, мой мальчик любит меня, а не тебя», – говорят ее глаза.
Я уважаю ее материнскую нужду, поэтому киваю, добровольно оставляя ей первенство, и иду к темной лестнице.
Резники купили этот дом как дачу, но перестроили, утеплили, провели воду и отопление. Теперь Анна Степановна живет здесь круглый год. Дом огромен, особенно прихожая, да и в гостиной можно устраивать вечеринки человек на двадцать. Лестница делает несколько поворотов, нависая над прихожей. Снаружи деревенская ночь, словно занавесь из черной ткани, только редкие звезды нарисованы на ней серебристыми кляксами.
Щелкаю выключателем в прихожей, но света нет. Не хочу звать Данилу, поэтому крадусь в темноте. Я безумно устала и выпила слишком много вина. В арочном окне над лестницей видна луна, и я иду на ее свет, осторожно нащупывая ступени.
Снизу доносятся голоса, звон посуды. Анна Степановна смеется. Алексей спрашивает про доставку продуктов, бывают ли перебои из-за снега. Данила напевает рекламный мотив, и его мать подхватывает мелодию.
Моя новая семья.
Я невеста.
Невесть откуда взявшаяся, невесть как заарканившая любимого сына Анны Степановны.
Невесть какая невеста.
Звезды очень яркие, нарисуешь – никто не поверит. Словно с обычной ночью повозился неумелый любитель фотошопа. Кладу ладонь на холодное стекло, зная, что останется отпечаток. Окно наполовину занавешено, и я останавливаюсь в полосе скудного лунного света, глядя на звезды.
За спиной раздаются поспешные шаги, и я улыбаюсь.
Данила.
Быстро же он справился! Небось выдал пару пошлых шуток, и мать выгнала его к невесте. Пусть не надеется, сегодняшняя ночь будет невинной. В старом деревянном доме слышен каждый шаг, и я не хочу, чтобы члены его семьи стали свидетелями нашей близости.
Данила подходит со спины и прижимается ко мне. Сильные руки обвивают талию, и я откидываюсь на его грудь. Прищурившись, смотрю на звезды, пытаюсь поймать ракурс, в котором они покажутся реальными. От выпитого вина и усталости в голове легкое приятное покачивание.
– Тебя уже отпустили? Я думала, Анна Степановна захочет посекретничать. – Я прислушиваюсь к звону посуды на кухне. В гостиной хлопает дверь. – Посмотри, какие звезды!
Данила целует меня в затылок, прижимается ближе, и в животе разливается предвкушающее тепло. Нет уж, я не собираюсь заниматься любовью в доме его матери.
– И не надейся, – шепчу. – Хочешь, чтобы