Очень сомнительно утверждение бывшего рейхсминиста о том, что раздел сфер влияния на Балканах не состоялся из-за того, что этому воспротивился Муссолини, с которым официальный Берлин счел нужным проконсультироваться. Вообще-то с Муссолини Гитлер не советовался и по куда более важным вопросам. Совершенной неожиданностью для Рима оказался и аншлюс Австрии, и атака на Польшу. Муссолини в отместку решил сделать для Гитлера сюрпризом вторжение в Албанию, закончившееся провалом. Спасая своего незадачливого союзника, Германия была вынуждена атаковать в 1941 г. Грецию. Так с какой стати германское правительство будет раскрывать Муссолини суть секретных(!) переговоров с Москвой, касающееся весьма далекой от Италии Болгарии (ставшей фактически вассалом Германии) или вопрос о базе советских ВМС на Дарданеллах?
Последнее вообще выглядит более чем сомнительно. Дарданеллы находятся в Турции, и было бы логичнее, если переговоры об аренде там военных баз Москва будет вести с Турцией, а не с Германией. С Турцией у СССР были относительно спокойные отношения, известны случаи, когда германский МИД просил Москву повлиять на турок в определенных вопросах (например, о непропуске британских военных кораблей в Черное море для усиления британского влияния в Румынии). С другой стороны, Дарданелльский пролив разделяет Мраморное и Эгейское моря, и база для советского флота там нужна лишь в том случае, если СССР будет контролировать Босфор, связующий Черное море с Мраморным. Но о Босфоре Риббентроп как раз ничего не сказал. Где логика? Или Риббентроп не знал географию на уровне школьного курса?
И уж совершенно очевидно, что Риббентроп брешет о том, что 23 августа 1939 г. к «секретному протоколу» была приложена некая карта с обозначенной на ней линией раздела Польши. Дело даже не в том, что эту карту никто до сих пор не видел. Вспомним, что по официальной легенде изначально линия раздела была проведена по Висле и Нареву (Буг при этом позабыли). Лишь через несколько дней дипломаты якобы спохватились, что на севере Польши осталась брешь, и уточнили линию по реке Писсе. Если бы Молотов и Риббентроп сразу воспользовались картой, то у них никак не получилось бы разделить Польшу по Нареву. Тут уж волей-неволей пришлось бы как-то довести разграничительную линию до рубежей Восточной Пруссии. Итак, совершенно очевидно, что карта к секретному соглашению не могла быть приложена, но Риббентроп заявляет обратное. Все это происходит лишь потому, что заранее нельзя согласовать