Потом пробуждение и опять вперед: к вершине, к пропасти. За ними – к следующим. Назад не повернуть и на месте не удержаться – склон осыпается, канат трещит. Они – время. Которое течет вероломно, истекая без предупреждения.
Можно, конечно, не напрягаться и без особых хлопот просуществовать у горных подножий. Но того, кто не отыщет в себе мужества к преодолению, будущее ждать не станет. А настоящее подленько и как бы невзначай утащит на затерянный островок, с которого не уплыть, не улететь, и где всегда одно только прошлое.
Без борьбы, без попыток – разве это жизнь?! Нет, забвение. Результат бытия − ноль. Ноль – пустота.
Я не желал судьбе своего ребенка данного символа.
Моя собственная персона в последние годы также претерпела множество испытаний. Оговорюсь сразу, что себя она посвятила обороне государства, а конкретно − его оборонке.
Занятие это не из легких, поскольку требует самоотдачи полной. К примеру, многие годы кряду – да что уж скрывать, одиннадцать лет − я не мог позволить себе ни ежегодного месячного, ни – так же предусмотренного трудовым кодексом – полноценного еженедельного отдыха. Из недели в неделю во всей этой пухлой пачке годочков на мою беспросветную участь технаря выпадал лишь один выходной вместо положенных двух. А трудился я в каждые свои рабочие сутки часов по десять, уж не меньше.
Но однажды предпринятый мной стахановский темп негативно отразился на здоровье. Внезапно оно дало всесторонний сбой. Я как раз заканчивал сдачу крайне важного государственного заказа и затем решительно намеревался воспользоваться правом на ежегодный месяц заслуженного отпуска, когда у меня стала неметь ниже колена правая нога.
Не совру, если скажу, что она давала о себе знать уже издавна. В общей сложности, лет пять-семь как. Началось все с бедра. Глубоко внутри оно ни с того ни с сего затеяло покалывать. Однако изредка и не пугающе. От одного покалывания до другого я даже успевал забывать об этой новации в своем организме, отдаляющей меня от здоровых людей.
Как вдруг к покалываниям добавились неприятные ноющие ощущения.
Теперь я мог поклясться, что происходили те и другие от некоего постепенного, но необратимого сдавливания где-то внутри ноги. Разница меж ними заключалась в том, что изменения новые воздействовали на память с более сильным эффектом: уже ее не покидали.
Однако звала нескончаемая работа, необходимость систематического пополнения семейного бюджета, и на посещение врачей времени не выкраивалось. Да и как его было выкроить, если каждый не занятый работой промежуток жизни требовался мне для восстановления сил, и с этой целью я спал.
Спал я сладко!
***
Где-то за год до сдачи заказа и совпавшего с этим онемения ноги – ее периодически стали одолевать судороги. Правда, судороги случались не в бедре, с которого все началось, а в икре. Тем не менее, появившись,