Обращаться к врачам Мэри не хотела. Она ждала поддержки от мужа, но Дэмиан, казалось, хотел поскорее от нее избавиться. Они ссорились каждый день, и теперь можно было не сдерживать себя в эмоциях, ведь кроме Лиама дома не было никого. Мэри кидалась на Дэмиана, как бешеная собака, кусаясь и царапаясь. Муж отбивался от нее, нередко ударяя ее кулаками по лицу. Иногда женщина теряла сознание от этих ударов, но Дэмиана это не волновало. Он перешагивал через ее грузное тело и шел смотреть телевизор. Иногда он даже заглядывал к Лиаму, говоря что-то вроде:
– Эй, пацан, ты в норме, пацан? Мать наша что-то совсем плохая стала, ты хоть подбодри ее, я уж старик.
Говоря это, Дэмиан злобно гоготал, закрывая дверь. Ему было всего 33, еще совсем молодой мужчина и, кстати, весьма симпатичный. Поэтому в женском внимании Дэмиан никогда не нуждался. Мэри много раз дралась с соперницами, унижая себя и мужа, за что получала от него дома. Но он продолжал изменять ей. И сейчас не надо быть Шерлоком Холмсом, чтобы понять, что у Дэмиана снова появилась любовница – он подолгу отсутствовал дома, приходил домой часто без нижнего белья, и от него разило сладкими женскими духами. Мэри парфюмом не пользовалась и могла легко угадать, что ее муж пришел от другой. Лиам, глядя на мать, понимал отца, понимал, почему он хочет сбежать из этого кошмара туда, где уютно и спокойно, ведь он сам хотел этого больше всего на свете, и помочь ему в этом могла только та женщина, которую он встретил на карнавале.
После очередной ссоры с женой, Дэмиан, как ошпаренный выскочил из дома, на ходу надевая куртку.
– Это ты убила Джона, из-за тебя Ирен теперь живет в приемной семье. Ты – монстр! – кричал он, садясь в машину.
Мэри осталась стоять на крыльце. В горле застрял ком, и она не могла ничего ответить, не могла его остановить. А и стоило ли?
Не заходя в дом, женщина обошла его и направилась в сарай. В ее глазах была пустота. Мэри нашла крепкую веревку, связала из нее петлю, забралась на чердак по старой полусгнившей лестнице, привязала веревку к крюку в потолочной балке… Она не чувствовала, как задыхается, ведь ее шея сломалась прежде, чем петля крепко затянулась.
Лиам, лежавший на своей кровати и читающий книгу заметил, что дома подозрительно тихо. Обычно, даже после того, как отец уезжал, Лиам слышал всхлипывания и вой матери, которая либо лежала в спальне, либо ходила по дому из угла в угол, не прекращая плакать.
Юноша встал с кровати и вышел из комнаты.
– Мааам, – громко позвал он. Никто не отозвался. Лиам позвал еще раз. Не надевая куртки, он выбежал во двор и громко закричал. Ему вдруг стало страшно. Страшнее чем тогда, когда он оставлял брата умирать на холоде.
Не чувствуя мороза, в одних тапочках, парень побежал в сторону сарая, продолжая на ходу звать мать. Да, он не любил ее, он ее презирал, но почему-то сейчас Лиам ужасно