Сравнение с Грановитой палатой не надуманно. Семья Форбс гордится своей коллекцией пасхальных яиц Фаберже. (Их потом купит Вексельберг). Тематика царского русского двора с особым упором на Николая и Александру преобладает в прихожей «Форбса». Отдельное место занимает выставка парадного французского портрета времен II империи, но все остальное знакомо нам до слез. Экспозицию бесценных художественных экспонатов предваряет подробный рисунок генеалогического древа дома Романовых. Удивительная историческая карта и драматический документ. На рубеже XIX и ХХ веков – всего-то столетие назад – ветви общего царственного древа покрывали всю Европу. Трудно представить себе более наглядную иллюстрацию имперского проекта Единой Европы и очевидного его торжества. До заката Европы и краха всех империй оставалось всего ничего.
Мне недолго пришлось размышлять на сентиментально-исторические темы. В назначенный час, минута в минуту, Стив Форбс спустился в редакционную прихожую и пригласил меня подняться на верхние этажи. Наша беседа проходила в библиотеке. В одну из пауз я успею разглядеть, что «русская» полка в ней весьма представительна.
Впрочем, пока магнитофон не включен, несколько слов о Форбсе – человеке, фамилии и институте.
Все знают список 100 самых богатых людей мира, ежегодно составляемый «Форбсом», – самое заветное и завидное пространство в мире, самый читаемый и почитаемый (даже если и проклинаемый) журналистский материал, где каждая строчка стоит миллиарды долларов. Однако же попасть и на другие страницы «Форбса» – показатель успеха для предпринимателей, финансистов, экономистов, политиков и прочих творцов социально-политических решений. Это старейший и, возможно, самый авторитетный в мире экономический журнал. При этом у него есть несколько отличительных черт. Во-первых, это фамильный журнал. Его основал дед Стива – шотландский иммигрант Б.Ч. Форбс. Сначала он достиг известности как журналист, экономический обозреватель в концерне Херста, а потом решил пуститься в воды свободного предпринимательства и сам стал издателем и редактором. «Форбс» вышел впервые в свет в 1917 году – «в год вашей революции», подчеркивает Стив Форбс. И, кажется, я понимаю, что он имеет в виду.
«Форбс» – далеко не бесстрастное информационное издание. Это журнал с направлением, с открытой идеологической позицией – назовем это второй особенностью. Целый век он пропагандирует ценности свободного предпринимательства и даже называет себя – не без подначки – «капиталистическим орудием» (capitalist tool). Русская революция 1917 года была вызовом всем этим ценностям, конкурирующим проектом, и история этой жестокой конкуренции не на жизнь, а на смерть стала содержанием целого века. Сейчас она позади, и «Форбс» как